— Не спи… — внутреннее «Я» разбудило Мукеша.
Махараджа открыл глаза. Алина мирно посапывала, обхватив руками подушку. На миг ему показалось, что стены и пол подрагивают. Он тихонько встал, накинул халат, вышел в коридор и посмотрел на неровное пламя факела. Неестественно белая дымка, похожая на пар, подбиралась к нему, пытаясь окутать. Охраны не было. «Куда делись дежурные кшатрии?» — Махараджа напрягся и резко захлопнул дверь. Алина приподняла голову с подушки и спросила в полудреме:
— Что случилось?
— Просыпайся и быстро одевайся. Вокруг что-то происходит.
Пока она наматывала сари, Мукеш надел на палец вардж и выглянул в окно. Ничего, кроме плотного тумана, видно не было.
Пол задрожал еще сильнее. Фарфоровый кувшин, стоящий на деревянной подставке, упал. Черепки полетели в разные стороны.
Алина заволновалась:
— Землетрясение?
— Выходим…, — Мукеш схватил её за руку и потянул за собой.
Пад-Мавати успела схватить со стола хрустальный череп, покоящийся в специальной холщевой сумке.
Только они перешли в следующий зал, как оставшаяся позади стена, где был выход, через который они проскочили, обрушилась со страшным грохотом.
— Двигаемся вперед, быстрее! — махараджа удвоил скорость. Плотная завеса тумана буквально шла за ними по пятам. Впереди мелькнули расплывчатые тени кшатриев.
В этот же момент хрустальный череп засветился так мощно, что его фиолетовые лучи пробились сквозь холщевый мешок, в котором он лежал. Вардж Мукеша тоже переливался всеми цветами, то вспыхивая, то на миг затухая.
— Что это? — спросил у Алины Мукеш, указывая то на череп, то на вардж.
— Матрица сработала!
И действительно, свечение культовых предметов становилось все ярче и ярче, пока не соединилось в единый поток и не превратилось в единый световой луч.
— Мукеш, луч показывает нам дорогу!
И действительно, перед ними предстал огромный зал под открытым небом, стены и пол которого сложили из огромного количества больших и малых пирамидальных ромбов, чудесно переливающихся мягким голубоватым вселенским светом. Зал не имел начала и конца…
— Мукеш, ты чувствуешь жару или холод?
— Нет.
— Странно… ни ветерка. Температура комфортная.
— Возможно, мы попали в город Брахмы. Он одновременно является и недоступным для земного восприятия космическим кораблем необъятных размеров. Город, похожий на бесконечный пустой зал, не поддерживается ни колоннами, ни сводами, он не имеет опор и может перемещаться в пространстве куда угодно.
— Это и есть тот город в Космосе, о котором ты рассказывал!?
— Да, город, где живут боги, о котором знают обитатели всех миров. В нём постоянно пребывает богиня счастья Лакшми и покровительница наук Сарасвати. А построил его великий божественный архитектор Вишвакарма. И никто из смертных не может ни измерить его силу, ни разрушить его.
Город появился, как результат великой доблести, достигнутой длительными аскезами и медитациями. Ведь людские помысли навсегда остаются в тонких мирах. Город построили с целью превзойти все подобные земные сооружения. Мы все должны стремиться к совершенству.
— Истинная правда в твоих словах, Мукеш. Но посмотри наверх, тебе не кажется, что над нами появился условный купол, собранный из больших и малых звёзд?
— Да. Он несет в себе мощнейшее объединенное человеческое сознание.
— Получается, что мы на пороге тринадцатого неба?
— Нет. До тринадцатого нам еще далеко. Брахма расположился на седьмом. У него в гостях ты иногда бываешь и без меня. Необходимо пройти еще пять бесконечных ментальных ступеней, и только тогда тебе откроется тринадцатое небо.
— А почему нас никто не встречает? Ведь кто-то же выписал нам пропуск к Брахме? Пока я не вижу здесь ни одного живого существа кроме нас. Если мы окажемся одни, нам станет скучно. Чем мы будем заниматься? Ведь вокруг только космос.
— Осваивать новые варианты жизни вне Земли. Наверняка, здесь иная форма осознанности — не материальная, а духовно-ментальная. Законы тонкой материи превосходят законы грубой и растворяют их в себе, как питательную среду. Для этого нужны мы. Любые формы материи существуют не просто так. Одни формы подчиняют себе другие и позже поглощают их, рождая новые, более совершенные.
— Тогда мы, в таком земном несовершенном виде, здесь лишние.
— Возможно. Но мы сумели переместиться из одного мира в другой. Посему, скорее всего, нам предназначили новую роль в новом мире.