Мукеш провалился в глубокий сон. Сколько времени он проспал — неизвестно, а открыв глаза, увидел заплаканное лицо мамы и капельницу со стеклянными бутылочками.
— Очнулся! — обрадовалась она, поглаживая сына по голове.
— Где я?
— В больнице — в первом меде. Здесь очень хорошие врачи, поставят тебя на ноги… Ты хоть помнишь, что произошло?
— Что-то припоминаю… Алина! С ней все в порядке?
— Все, хорошо, сынок. Тебе нельзя волноваться.
— А где она? — настойчиво переспросил Мукеш.
— Наверное, в институте. Подожди, я порошу медсестру позвать Аркадия Сергеевича. Это он тебя оперировал… дай бог ему здоровья… До Мукеша наконец дошло, почему он оказался здесь.
Мама выглянула за дверь. В это время Мукеш медленно, превозмогая боль, повернулся к тумбочке, в надежде найти на ней телефон.
— Лежи, не шевелись! — В палату зашел Аркадий Сергеевич. — Ну что, друг, монету не потерял? — приветливо улыбнулся он.
— Не знаю, надо в кармане рубашки посмотреть.
— Да там она, там, — сказала вместо него мама.
— Вот что, друг, для того, чтобы ты полетел вместе с нами в Индию, тебе придется хорошо потрудиться.
— Потрудиться? Скажите, что я должен сделать?
— Прежде всего, ты должен полностью выполнять указания мои и медсестры. Принесут таблетки — пей, назначу перевязки с мазями и уколы — будешь терпеть. Понял?
— Понял… Алина придет ко мне?
— Придет, но только через пару дней. Сейчас тебе нельзя много говорить. Только спать и пить.
— Буду стараться, — Мукеш попытался улыбнуться. Улыбка получилась вымученной, как и он сам…
… Он быстро шел на поправку. Молодая душа аспиранта жаждала любви и новых ощущений. Посему, болеть ему было некогда. Три недели Мукеш терпеливо переносил все прописанные ему процедуры — старался прийти в форму как можно быстрее. Алина забегала к нему после занятий каждый день и просиживала рядом часа по два. Он терпеливо учил её санскриту — заставлял вспоминать фразы и выражения. Девушка схватывала на лету.
— Умница, — сегодня он похвалил её очередной раз, — за время, пока я валялся на койке, ты вспомнила много слов! Еще грамматику подтянем, и тебе можно спокойно дебютировать в Дели.
— Ты классный, Мукеш Бхагават, — ответила ему на шутку Алина, и добрый…, но дебютировать мне еще рано.
— Напрасно ты так думаешь, лучше начать говорить сразу, чтобы барьер не возникал. И правильно писать, со временем, привыкнешь.
— Посмотрим, не будем загадывать, сейчас главное — твоё здоровье.
— Кстати, когда мне разрешат выписаться? Ты, случайно, не знаешь?
— Думаю, не раньше, чем через неделю.
— Вы не улетите без меня?
— У тебя в запасе есть еще время. Так что, отдыхай и ни о чем не беспокойся.
— О чем диспут? — спросил Аркадий Сергеевич, заглянувший в палату.
— Да так…, — уклончиво ответил Мукеш, — просто беседуем.
— Алина, тебе пора домой, — папа строго посмотрел на дочь, — твоему другу надо отдыхать.
— Все, ухожу… — девушка нехотя поднялась со стула.
Мукеш взял её руку и поцеловал ладонь. — До завтра, — тихо сказал он.
— До завтра, — ответила Алина.
Папа дождался, когда дочь выйдет из палаты и прикрыл дверь. Мукеш недолго почитал принесенный одногруппником ксерокс конспекта, закрыл глаза, попытался сосредоточиться и… неожиданно оказался на берегу Ганга. Перед ним возникла фигура пожилого брахмана с длинной бородой, облаченного в белые одежды.
— Ты нужен нам, — брахман поклонился Мукешу.
— Зачем? — удивился тот.
— Раджпутское княжество в опасности. Беда приближается.
— Но я еще болен.
— Идем со мной, — брахман взял его за руку и подвел к каменному храму.
Из дверей храма лилась музыка. Мощный поток энергии подхватил аспиранта и затянул внутрь. Перед ним возникло изваяние шестирукого Шивы, вращающего колесо.
— Дотронься до Сансары, — услышал он голос старца, появившегося из закоулков сознания, и послушно дотронулся.
— Теперь выпей, — старец поднес к его губам чашу.
Тот осторожно сделал глоток горьковатого отвара, секунду спустя осмелел и выпил содержимое до дна…
— Сынок…, — услышал он сквозь транс голос мамы, — ты спишь?
— Нет, просто лежу с закрытыми глазами.
— Мы тебе свежие фрукты принесли. Будешь?
— Мам, весь холодильник едой забит, а ты опять принесла. Алина тоже… столько есть я не в состоянии.