— Ему сейчас около пятнадцати лет?
— Может быть. Я проверю.
«Племянник Келлера,— подумал Иезус Пьетро,— я мог бы поступить по закону и наказать его.
Нет. Пусть он думает, что ему сошла с рук его выходка. Пусть пока порезвится. Настанет день, когда он даст тело, которое украл у нас его дядя.»
Иезус Пьетро улыбнулся, но боль его резко кольнула под ребрами и он откинулся на подушки.
Поверхность рамскун генератора уже перестала быть гладкой и блестящей. Она была вся усеяна раковинами, кратерами, которые возникали при ударах частиц космической пыли, прошедшей через поле генератора. Кратеры были везде: на генераторе, на двигателях, на теле самой ракеты, и даже на грозовом отсеке, который тащился на буксире сзади. Весь корабль, казалось, был обработан пескоструйным аппаратом.
Но все эти повреждения не были катастрофическими. Корабль мог еще лететь по меньшей мере сто лет.
И вот сейчас, отдалившись от солнца на восемь с половиной световых лет, рамскун генератор отключился во второй раз. Пламя из двигателей превратилось в две голубоватые струйки, которые обеспечивали ускорение всего в одну двенадцатую часть. Автоматически включился механизм намотки и постепенно грузовой отсек скрылся в люке.
Машина, казалось, немного колебалась... И вот два цилиндрических двигателя качнулись и сложенные рычаги крепления начали выпрямляться. Некоторое время двигатели находились под прямым углом по отношению к корпусу, а затем рычаги снова стали складываться, но теперь двигатели были направлены вперед.
Специальный механизм развернул грузовую капсулу и кабель снова размотался на всю длину.
Снова включился рамскун генератор, моторы взревели на полную мощность. Водород и гелий снова начали отдавать свою энергию.
На расстоянии 8,3 световых года от солнца, почти на половине расстояния от солнца до Тау Цети, находилась двойная звезда под названием Л726-8. Это были красные карлики. Их главной особенностью было то, что они имели очень маленькую массу. И все же их силы притяжения хватало, чтобы удерживать вокруг себя тонкую атмосферу.
Войдя в нее, ракета начала тормозиться. Вселенная снова стала изменяться. Звезды принимали свою обычную форму и цвет. На расстоянии 11,9 световых лет от солнца и за сто миллионов миль от звезды Тау Цети, двигатели прекратили работу. Разнообразные датчики стали осматривать небо. Вот они остановились. Зафиксировали свое положение.
Корабль двинулся снова. Теперь ракета должна была долететь до своей цели, используя горючее внутреннего бака.
Тау Цети это звезда класса Х8. Она на четыреста градусов холоднее солнца и яркость ее составляет всего 45% яркости солнца. Планета Маунт Лукиткэт вращалась вокруг этой звезды по круговой орбите с радиусом 67 миллионов миль. Планета не имела ни одного спутника.
Рамробот приближался к Маунт Лукиткэт. Он двигался крайне осторожно, в точности выполняя все инструкции, заложенные в программу компьютера.
Температура поверхности: 600 градусов по Фаренгейту. Отклонения небольшие. Атмосфера: плотная, ядовитая у поверхности. Диаметр: 7650 миль.
Что-то появилось на горизонте. В видимом свете это было похоже на острова в море тумана. Несколько плато, разделенные остроконечными утесами. Но рамробот мог пользоваться не только невидимым светом. На Плато температура была, как на земле, воздух пригоден для дыхания человека и плотность атмосферы такая же, как на земле.
Антенны приняли два радиосигнала. Это были локаторы рамробота, отразившиеся от какого-то препятствия. Судя по всему, препятствий было два и находились они на расстоянии четверти мили друг от друга. Это были два космических корабля Лукиткэт, соединенные между собой замысловатой конструкцией, где размещалась больница. Так что космические корабли были теперь вовсе не корабли, а какое-то сооружение в виде космического замка. Но рамробот не знал этого, да ему и не нужно было знать.
Сигналы поступили. Рамробот N 143 начал спуск.
Пол мягко вибрировал под его ногами. Отовсюду доносился приглушенный шум. Иезус Пьетро Кастро шел по длинным извилистым запутанным коридорам больницы.
Хотя торопиться ему приходилось часто, он никогда не бегал. В конце концов, он же не гимназист. Он двигался, как слон, который не бегает никогда, но ходит с такой скоростью, что может легко догнать и раздавить бегущего человека. Он шел широкими шагами, опустив голову. Глаза его угрюмо смотрели из-под низкого лба с выпуклыми надбровными дугами и разросшимися бровями. Его усы и седые волосы грозно топорщились. Они были в странном контрасте с землистой кожей. Полицейские при виде его поспешно уступали ему дорогу, как пешеходы, отскакивающие от автобуса. Интересно, почему они так отскакивают? Из-за его чина, или же боятся, что огромное тело сметет их при столкновении? Они, вероятно, и сами не знали этого.