— Садись поскорее,— Худ увидел освобождающийся стул и поспешно сел на него, едва только прежний владелец поднялся.— Я работаю нянькой червей в шахте. А ты?
Улыбка Худа растаяла.
— Э... а ты не сердишься на меня за этот шрам?
— Да нет,— искренне воскликнул Мэт.— Все это произошло из-за меня, а кроме того, ведь это было так давно.
Да, это было давно. Мэт учился в восьмом классе, когда Худ пришел в их класс, чтобы взять перочинный ножик и заточить карандаш. Мэт тогда впервые увидел Худа, мальчик того же роста, что и он, хотя и старше на год, весьма щуплый и нервный. К несчастью, учителя в классе не было. Худ прошел через весь класс, не глядя ни на кого, взял ножик, заточил карандаш и повернулся, чтобы идти. Но толпа вопящих возмущенных мальчишек преградила ему путь. Для Худа они показались ордой каннибалов. И впереди стоял Мэт, держа в руках стул. Он стоял в позе дрессировщика зверей.
Худ в ужасе бросился к выходу и его остро заточенный карандаш оставил шрам на груди Мэта.
Впервые Мэт оказался в роли жертвы. Для него этот шрам был эмблемой стыда и позора.
— Хорошо,— с облегчением сказал Худ.— Значит ты теперь шахтер?
— Да, и сожалею об этом каждый день. Я проклинаю тот час, когда земля послала нам этих маленьких змей.
— Но это лучше, чем копать землю самому.
— Ты так думаешь? Хочешь прослушать лекцию?
— Секунду.— Худ героическим жестом осушил стакан.— Я готов.
— Черви в шахтах пять дюймов длиной и четверть дюйма в диаметре. Они возникли в результате мутации земных червей. Их входное отверстие усыпано маленькими алмазными зубами. Они грызут руды металлов ради удовольствия, но питаются они синтетической пищей, причем для каждой разновидности червей пища своя. И каждая разновидность поглощает руды определенных металлов. Это еще больше осложняет дело. В нашей шахте шесть типов червей и каждый тип я должен кормить.
— По-моему, это не так сложно. А сами они не могут найти свою пищу?
— Теоретически могут. Но на практике не всегда. Бактерии в желудке червей заставляют их выбрасывать руду. И когда черви питаются, мы собираем вокруг них частицы металла. Но бактерии легко погибают. И тогда погибают и черви, так как руда забивает внутренний проход. Тогда другие черви съедают их, чтобы забрать руду, но в пяти случаях из шести руда не та. Да, они едят не ту руду, не тех червей, не ту пищу, и умирают. Но даже, если бы они делали бы все то, что надо, они все равно погибают в течение десяти дней. Это происходит потому, что зубы их снашиваются слишком быстро. Чтобы компенсировать это, они должны были бы размножаться со страшной скоростью, но они так заняты работой, что у них нет для этого времени. И нам снова приходится обращаться к первым поселенцам.
— Значит, вы зависите от них?
— Да, поселенцы делают то, что хотят.
— Может, они подкладывают что-нибудь в пищу червей?
Мэт удивленно посмотрел на него.
— Я готов поклясться, что так оно и есть. Или же они не подкладывают то, что нужно. Благодаря этому они зарабатывают больше денег и не дают нам заработать их. Они...— и тут Мэт прикусил язык. Как ни как, он ведь совершенно не знает Худа, с которым не встречался столько лет.
— Пора обедать,— сказал Худ.
Они допили пиво и отправились в ресторан. Худ хотел знать, что же случилось с его школьными товарищами, вернее, соучениками. У Худа почти не было друзей, он плохо сходился с людьми. Затем он рассказал о себе. Худ стал учителем в школе Дельта. К удивлению Мэта этот угрюмый мальчик стал великолепным рассказчиком. Его подчеркнуто сухой деловитый тон делал его шутки еще более смешными. Они оба высоко ценились на своей работе и оба хорошо зарабатывали. На Плато не было настоящих бедняков.
— Поселенцы хотели получать от колонистов вовсе не их деньги,— сказал Худ, когда они сидели за обеденным столом.
За кофе Худ упомянул, что сегодня будет вечеринка.
— И мы приглашены?
— Да.
У Мэта на этот вечер не было никаких планов, но он решил уточнить.
— А как насчет незваных гостей?
— Из незваных будешь ты один. Но тебе понравится Харри Кейн. Он хозяин.
— Я готов.
Солнце уже садилось за край Гамма Плато. Они оставили свои велосипеды за домом. Когда они вышли к фасаду, солнце снова появилось — огненно-красный полудиск, купающийся в море вечного тумана. Дом Харри Кейна находился всего в сорока ярдах от гряды утесов. Юноши постояли немного, глядя, как солнце уходит в туман, а затем пошли к дому.
Это было огромное бунгало, выстроенное в виде креста из местного камня, напоминающего по строению кораллы. Камни были совершенно необработаны. Мэт никогда не видел дома, стены которого были не покрашены и даже не обработаны, и он восхитился.