— Ладлоу? — спросил Гил.
Лучший способ узнать что-нибудь, это спрашивать об уже известных тебе вещах.
— В смерти Ладлоу я неповинен. Думаю, что в этом вопросе больше сведущ доктор де Вриз.
Де Вриз!
Гил ожидал, что Малука обвинит в смерти Ладлоу Маккалума. Это подтвердило бы то, что Сабби сообщила Сарками. Но де Вриз!
Вывод напрашивался один: Малука ничего не знает об участии БАСХ в этом деле. Ведь, не держа в уме эту организацию, с его стороны логичней всего было предположить, что Ладлоу устранил не кто иной, как де Вриз. Вполне разумное заключение. И кстати, указывающее на то, где Малука дает слабину.
«Но почему же Малука ничего не знает о таком сильном сопернике, как Маккалум? Или же он просто притворяется, чтобы посмотреть, не начну ли я лгать?»
Жизнь Гила могла зависеть от ответа на этот вопрос. С одной стороны, если Малука лишь притворяется, что и слыхом не слыхивал о Маккалуме, тогда сокрытие этой информации может убедить его, что Гилу нельзя доверять. И следовательно, с ним можно покончить.
С другой стороны, если Малука и в самом деле не знает ничего о Маккалуме, полученная информация может дать ему то, что требуется. И с Гилом опять-таки можно будет покончить.
«Что там сказала Сабби этому Сарками? Маккалум перестал пользоваться e-mail, и потому она не смогла его выявить. Маккалум, должно быть, остался невидимым и для Хасана.
Именно поэтому у Малуки и не было улик относительно участия в этом деле Маккалума».
Малука заговорил. Чуть потверже, чем раньше.
— Итак, думаю, я с вами более чем терпелив. Я мог бы воспользоваться наркотиками, чтобы развязать вам язык, но полагаю, что ваш интеллект способен противостоять им. Кроме того, я предпочитаю умных противников. В любом случае, я надеюсь на ваше сотрудничество, так что помощь Айжаза нам вряд ли понадобится. Прямо сейчас он смотрит телевизор и может здорово разозлиться, если побеспокоить его.
Требования Малуки были очень просты: полный отчет обо всем, что происходило между Сарками и Сабби.
— Если случалось, что они совещались без вас, мне хотелось бы знать и об этом.
Он по-прежнему полагает, что Сабби и Сарками не посвящали Гила в свои замыслы, но у него сложилось мнение, что Гилу известно больше, чем он осознает это сам.
— Что бы вы ни видели, что бы ни слышали, что бы ни мелькало у вас в голове, все это может быть для меня очень полезным, — сказал Малука. — Ваша задача рассказать мне об этом. Моя — все это истолковать.
Гилу не хватало времени, чтобы все обдумать, элементарного времени, чтобы просчитать, что, к дьяволу, происходит. Возможно ли, что Сабби и Сарками что-то там инсценировали? Неужели окровавленный свитер — не более чем коварный прием, чтобы сбить его со следа?
«И почему вообще Сабби отправилась с Сарками в соседнюю комнату? О чем там они толковали с глазу на глаз?»
Все говорило за то, что из него делали идиота. Ее замкнутость, ее равнодушие, ее панибратские отношения с Сарками. Последняя мысль резанула, словно кинжал. Она бросила его в отеле и убралась вместе с Сарками и со свитком.
«Оставила мне лишь рюкзак!»
Глубоко в мозгу его шевельнулась еще одна мысль.
«Молодчики Маккалума!»
Предположим, молодчики Маккалума захватили ее, Сарками и свиток. Обе версии, как бегства, так и захвата, собственно говоря, не подтверждались ничем. Однако каждая из них диктовала свой вариант отношений Гила с Малукой.
Если Сабби ушла с Сарками по своей воле, то она, должно быть, рассчитывает продать свиток тому, кто больше за него даст. А поскольку люди обычно склонны больше платить за сведения, которые следует утаить, а не обнародовать, то свиток, скорее всего, в дальнейшем нигде никогда не всплывет. В этом случае Гил ничего не потеряет, если расскажет Малуке все, что тому хочется знать. По крайней мере, с Малукой у послания имеется шанс быть преданным широкой огласке в зависимости от того, что содержится в нем.
С другой стороны, если Сабби схватили молодчики Маккалума, то, будучи откровенным с Малукой, можно разом все потерять. Даже простое упоминание о Маккалуме способно подвигнуть Малуку на радикальные действия что, несомненно, подвергнет опасности жизни Сабби с Сарками и грозит полным уничтожением свитку. Патовая ситуация, когда ничего нельзя сделать. Все поставлено на кон, и есть лишь мгновения, чтобы принять хоть какое-нибудь решение.
ГЛАВА 56
Несколько минут спустя
Он принял решение. Оно было глупым, но выбора у него не имелось. Вариант предельной искренности с Малукой отпал сам собой. Невзирая ни на что, она не могла предать его. Или свиток. Это не лезло бы ни в какие ворота. А если же, паче чаяния, она это сделала, то все остальное уже не имело значения. В любом случае Гил собирался либо кинуть ублюдка, либо умереть, пытаясь кинуть его.
«Плохой подбор слов».
Часы, которые за этим последовали, были посвящены созиданию самой невероятной в своей грандиозности ахинеи, которую Гил когда-либо измышлял. Разыграв ярость человека, сообразившего, что его одурачили, Гил вдохновенно принялся вспоминать о несуществующих людях и о вымышленных разговорах его партнеров о них.
Ему не представляло труда отслеживать свою ложь. Каждый из придуманных им персонажей наделялся неким характером, целями и возможностями их достичь. Затем его вовлекали в круговерть нехитрых действий, легко держащихся в памяти. Даже все подозрительные личности, встречавшиеся Гилу в недавнем прошлом, получили свои имена, поведенческие мотивы и заняли нужное место в предположительно вспоминаемых им беседах.
Сначала Гил не был уверен, что Малука на все это купится, но время шло, и, поскольку цепь последовательных и правдоподобных фактов не нарушалась ни в одном из звеньев, в нем постепенно росла уверенность в благополучном исходе затеи.
К тому же удача благоволила к нему. Гил начал давать свои признательные показания с информации, якобы почерпнутой им из разговоров Сабби с Сарками. Он сделал выбор совершенно случайно. Но оказалось, что, как и о Маккалуме, Малука и о Сарками не знал ничего. Его приходы, его уходы, его связи, дела были белым листом для Малуки. Таким образом, все, что сообщал ему о Сарками Гил, не могло быть ни проверено, ни опровергнуто.
Другое дело Сабби. Если бы Гил начал с нее, Малука почти тотчас же поймал бы его на обмане. А поскольку Малука также вполне мог держать ее в заложницах, Гил не имел желания даже задумываться о тех последствиях, к каким это могло привести. Или же о том, что ждет его, когда Малука сочтет, что он больше ему не нужен.
Плевать. Он не мог на это влиять. Поэтому все плел и плел свои сказки в надежде, что не запутается в дюжинах нитей, из которых он их плел.
Малука дотошно расспрашивал Гила о Сарками по крайней мере часа четыре. Возможно, больше. Гил закрыл глаза. Он нуждался в отдыхе. Он отчаянно нуждался в отдыхе.
Еду, которую ему обещали, все не несли.
— Мы в складских помещениях над моим производственным офисом, — объяснил Малука. — Вам скоро доставят еду, как только уйдет последняя смена.
Он не был уверен, что сможет ясно мыслить и дальше. Уже дважды за последние полчаса он ловил себя на том, что собирается ляпнуть нечто, опровергающее предыдущую ложь. Малука был быстр, но он был быстрее. По крайней мере пока.
Малука проверял свои записи. Гил ждал, что он дальше предпримет. Однако следующий ход произвел не Малука, раздался звук открываемой двери.
Айжаз без всяких церемоний, словно тряпичную куклу, свалил перед ними тело. Волосы мужчины были седыми и сальными, лицо бледным и изможденным. Айжаз улыбнулся Малуке, словно любящее дитя, но больше всего он походил на кота, который принес замученную мышь к ногам своего хозяина.