— Но… — поторопил его Гил.
— Но вместо этого она выбрала другой путь и не осталась тем хищным животным, в которого они превратили ее. Она предпочла посвятить свою жизнь чему-то более значительному, тому, во что веришь.
— Она считала, что ты спас ее в день убийства. Ты это знал? — спросил Гил.
— Она спаслась сама.
— Она сказала, ты убедил ее, что жить стоит, — продолжил Гил.
— Это сделал я, это же сделал и ты.
— Я?
— Да, — подтвердил Сарками. — Обнаружив в Уэймутском монастыре то, что должен был обнаружить.
Свиток. Сарками прав. Именно к нему так стремились и она, и Сарками, и Ладлоу. Именно его поискам они отдавали все свое время и силы. И он нашел его для нее, для всех них. И для себя тоже.
Из сердца Гила исчезло чувство вины. Он дал Сабби нечто более ценное, чем мог дать ей кто-либо другой. Рыдания облегчения уже готовы были вырваться из груди его, но он подавил их. Имелось еще кое-что, что он должен был выяснить.
— Как она смотрела на тебя! С такой бесконечной любовью. Я никогда не встречал чего-либо подобного, — сказал Гил.
— Это было больше чем любовь, — ответил Сарками. — Она мне доверяла.
— Почему?
— Наверное, впечатлившись тем, как я поступил, обнаружив ее возле тела убитого ею молодого мужчины, — сказал Сарками.
— Но он был ничтожеством и заслужил смерть. Любой в здравом уме позволил бы ей уйти, пока не поднялся шум, — заметил Гил.
— Да, он был ничтожеством, и это к лучшему, что он умер. И конечно же, ей надо было дать уйти. Но видишь ли, — добавил Сарками, — он был еще и моим сыном.
Гил недоверчиво уставился на него.
Итак, это была жертва Сарками. Не смерть его сына, а смерть его самого как человека, которого непрестанно заботило будущее его чада, как отца, который неважно за что все еще слепо любил свое собственное дитя. В тот миг Сарками отказался от всего этого просто потому, что того требовала справедливость.
— Может, ты этого еще не знаешь, Гил, но ты тоже переменился, — мягко сказал Сарками. — Ты больше никогда не поведешь себя самоуверенно, сталкиваясь с чужими проступками, и всегда будешь сострадать чужому раскаянию. Твое чувство вины и твои муки были искренними, и они очистили твою душу.
Однако впереди у него еще две задачи, пояснил Сарками. Справившись с ними, Гил сможет передать свиток праведнику, которому тот предназначен.
— Но если ты верховный цадик, разве свиток предназначен не тебе? — спросил Гил. — Почему ты не можешь просто забрать его у меня и поступить с ним по своему усмотрению?
— Потому что он предназначен не мне, — ответил Сарками. — И еще потому, что если я приму его, то в случае моей гибели он будет потерян.
Гил похолодел. Что это за разговоры? И он потребовал от человека, которого теперь стал считать своим наставником, объяснений. Их не последовало.
— Ну, ты еще долго нас не покинешь, — заявил Гил, пытаясь взять более веселую ноту. — Помимо всего прочего, ты не такой уж старец и крепок.
— Китайцы говорят, что нет ничего, чего нельзя потерять во время кораблекрушения, — ответил Сарками с мягкой улыбкой. — А теперь давай вернемся к работе.
Вторая задача не заставила себя ждать и была относительно легкой. В течение двух последующих дней по просьбе Сарками Гил создал и загрузил в киберпространство послание, которому надлежало послужить числовым маяком в течение последующего тысячелетия.
Гил записал его, используя продвинутую бинарную систему, язык, который, как он полагал, будет понят избранным праведником столь отдаленного будущего. Там, в киберпространстве, послание и будет храниться, пока не востребуется для того, чтобы через тысячу лет привести очередного верховного цадика к свитку тринадцатого апостола.
Оставалась невыполненной только третья задача.
— Ждать недолго, — заверил Гила Сарками. — Маккалум уже совсем рядом. И настроен решительно, как никогда. Ты все поймешь, когда придет время.
ГЛАВА 67
Часом позже
Конференц-зал библиотеки музея Израиля
Сарками тщательно выбрал позицию. Сидя спиной к открытой двери конференц-зала, он не вызывал подозрений. Маккалум поверит, что его тут не ждут. Притворство было необходимым для осуществления плана Сарками. Если все будет разыграно хорошо, это даст Гилу несколько дополнительных деньков.
Маккалум наверняка приведет с собой двух новых могущественных ангелов, в равной степени обладающих еще большей жестокостью, чем двое погибших не так давно близнецов. О, как эта потеря, должно быть, разъярила старого наци, подумал Сарками. Горечь потери смягчил разве что выход из игры Джорджа. Ну да не важно.
Орлиные глаза старика оглядели тщательно расставленный им реквизит. На полу, справа от кресла, где он сидел, виднелся новый красивый дорожный чемодан, частично прикрытый его темным плащом и в данный момент совершенно пустой. Стол конференц-зала сплошь покрывали сделанные от руки записи с пометками и подчеркнутыми предложениями, раскрытые копии переводов с арамейского языка и компьютерные распечатки. Сарками инстинктивно дотронулся до своего правого кармана. Ключ от замка библиотечного ящичка находился там, куда он аккуратно его поместил.
Если бы не нужда, диктуемая стремительным приближением Маккалума, он не прервал бы так рано свою последнюю встречу с Гилом. Столько всего недосказано из того, что могло бы помочь Гилу в разрешении предстоящих проблем. Сарками покачал головой. Нет, Гилу придется все постигать самому. Это единственный способ. Но он преуспеет. В этом Сарками был уверен. Таким образом, все, возможно, и к лучшему.
Теперь, когда все было сделано, оставалось лишь ждать. Однако даже и здесь все произошло стремительней, чем рассчитывал Сарками.
Один звук, одно движение, и дверь в конференц-зал оказалась закрытой, а Сарками выдернул из кресла один из скандально известных белых ангелов ада, и очень сердитый Маккалум уже ждал ответа на единственный волновавший его вопрос.
— Где свиток? — спросил Маккалум.
Сарками хранил молчание, не двигался, ожидая развития сценария, который он уже дюжину раз прокрутил в голове. Замечательно, подумал он, насколько все-таки предсказуемы люди определенного сорта.
— Не так уж много мест, где ты мог бы его спрятать так, чтобы я не нашел, — говорил Маккалум, роясь в записях, разложенных на столе. — Ясно, что он где-то рядом.
Сарками едва сдержал кривую усмешку. Глупец полностью проигнорировал пустой дорожный чемодан на полу. Могущественный ангел № 1 между тем выкладывал содержимое карманов Сарками на стол. Возбуждение Маккалума при виде ключа от библиотечного ящичка было почти осязаемым. И донельзя банальным. Сарками, кажется, предпочел бы, чтобы затеялось что-нибудь посложней.
Правда, мгновенная вспышка паники охватила его, когда оказалось, что Маккалум не в состоянии определить местонахождение ящичка.
Иисусе, мне что, нарисовать тебе карту?
В итоге Сарками пришел к выводу, что глупость Маккалума ему даже на пользу. Побои и угрозы оттягивали момент обнаружения свитка и позволяли Сарками открыть, где тот спрятан, лишь после ряда весьма убедительных мер, к которым не преминул прибегнуть Маккалум.
Заткнув Сарками рот носками, они сломали ему три пальца и подрезали ахиллесовы сухожилия на обеих ногах. Понимая, что та же участь ждет сухожилия на руках и что его карьера художника завершена, Сарками уступил и рассказал о тайнике, который находился всего лишь в нескольких футах от помещения, в котором его пытали.
Взяв ключ, ангел № 2 вернулся с призом и вложил тускло поблескивающий свиток в руки Маккалума. Из-за раны, нанесенной в сердце, Сарками с трудом расслышал последние слова своего палача.