Когда Джулия села рядом с ним, Ник улыбнулся и сказал, что беспокоиться не о чем, объяснив, что главное — распределять силы и экономить энергию, сохраняя ее для финального рывка.
Конечно же, когда Джулия прыгнула в воду, она с ходу рванула с места и в конце почти задыхалась. Она так и не сказала никому, что вообще не слышала его совета, даже единого слова, ибо взгляд его голубых глаз заинтриговал ее куда больше, чем стратегия спортивного плавания.
А когда она коснулась стенки, придя последней, тяжело дыша и чувствуя, как перед глазами плывут круги, Николас уже стоял там, протягивая руку. Без каких-либо усилий он помог ей выбраться из бассейна, накрыл полотенцем и повел к скамейке. Уже поздно вечером, сидя рядом в идущем домой автобусе, они посвятили все три часа поездки самому увлекательному за всю их недолгую жизнь разговору.
Ник так и не спросил, почему Джулия не послушала его совета, разговаривая вместо этого обо всем, только не о плавании.
Обоим нравились поездки на природу, «Лед Зеппелин», нью-йоркские «Гиганты» и детройтские «Ред Уингс». Оба любили свиные ребрышки и жареную курицу, печенье и кока-колу. Джулия любила танцевать, что оказалось для него чем-то совершенно новым, но захватывающим. Он же увлекался лыжами и музыкой, о чем ей хотелось услышать побольше.
Короче говоря, они идеально подходили друг к другу. И, несмотря на то что шли годы и пути их разошлись — она поступила в Принстон, он — в колледж в Бостоне, — любовь их не увядала. Собственно, она продолжала лишь расти и с каждым годом их совместной жизни.
Все это вовсе не означало, что между ними не существовало разногласий. Их ссоры, хотя и редкие, порой выглядели весьма впечатляюще, ибо желание каждого оказаться правым было сравнимо с той любовью, которую они друг к другу испытывали. Однако все они, касавшиеся всегда совершенно обыденных вещей, вроде выбора между белым и ржаным хлебом или розами и тюльпанами, никогда не продолжались долго и заканчивались столь же впечатляющими объяснениями в любви.
Ник выглянул в окно большой комнаты, за которым виднелись последствия случившейся на прошлой неделе вечеринки с друзьями: в беспорядке расставленные вокруг бассейна шезлонги, до сих пор не убранные столы и гриль, три мешка мусора, которые он собирался выкинуть еще в прошлое воскресенье. Посреди всего этого хаоса простиралась спокойная гладь бассейна, мирная и нетронутая, полностью контрастирующая с обуревавшими его сейчас чувствами.
Большая комната выглядела как обычно, опрятно и чисто, но возле стены стояла картина, которую он обещал Джулии повесить уже полгода, а на диване лежала стопка газет и журналов, которые он до сих пор не прочитал. Столовая тоже выглядела как всегда, постоянно готовая к импровизированному ужину.
Осматривая дом, Ник не мог представить, что убийство могло произойти случайно. Возможно, думал он, это какой-то предприимчивый преступник, решивший извлечь пользу из всеобщего хаоса. Когда весь город сосредоточен на авиакатастрофе, силам правопорядка не до преступников. Но что касается случайности… чего-то явно не хватало, какого-то невидимого факта, ключа к ее смерти, который мог стать также и ключом к спасению.
Ник смотрел на свой дом свежим взглядом, пытаясь найти нечто выбивающееся из обычного порядка, нечто находящееся не на своем месте или отсутствующее вообще, нечто способное дать намек на то, из-за чего оказалась убитой Джулия.
Открыв дверь в библиотеку, он посветил вокруг фонарем. Намного меньшая, чем у Маркуса, больше напоминавшая кабинет, она была заполнена свидетельствами совместной жизни Ника и Джулии. Если бы эта единственная комната пережила ядерный взрыв и ее обнаружили бы невредимой пятьсот лет спустя, археологи смогли бы составить удивительно точную картину жизни Куиннов. Их история хранилась в запертом шкафу, заполненном наградами и медалями за успехи в плавании, хоккее и лакроссе, которые они стеснялись выставлять напоказ, но испытывали к ним чересчур ностальгические чувства, чтобы расстаться. На полках с фотографиями и сувенирами, снимками с выпускного вечера, церемонии вручения дипломов и свадьбы, на которых менялись прически, но оставались неизменными улыбки. Десятки фотографий с поездок и семейных праздников. Но в большей части это просто дурацкие снимки, чисто ради забавы — игра в снежки, смешные гримасы в фотоавтомате на ярмарке и перемазанные мороженым физиономии, изображавшие их во всей красе и самом что ни на есть естественном виде.