— Почему бы тебе не взять в помощь Дэнса? — сказал Делия скорее утвердительно, чем вопросительно.
— Я и сам справлюсь, — с плохо скрываемой досадой бросил Шеннон.
— Не помню, чтобы я давал тебе выбор. Он встретит тебя у машины.
— Самый худший кошмар из всех, что я видел. К такому никогда не бываешь готов, — сказал Шеннон, когда они шли по дороге, извивавшейся среди усыпанных обломками полей. — У всех нас порой возникают болезненные мысли о том, каким образом мы умрем. Авиакатастрофы случаются редко, но могу гарантировать, что девяносто процентов человечества больше всего боятся именно такой смерти — когда ты беспомощен, словно в ловушке, внутри металлической трубы, сердце подкатывает к горлу, когда тебя швыряет во все стороны, а в иллюминаторах мелькает мчащаяся навстречу земля. Не позволяйте своей жене приезжать сюда — если она это увидит, у нее может случиться нервный срыв.
Ник не мог отвести взгляда от почерневшей земли, от покрытых белыми простынями тел, которые, казалось, лежали повсюду.
— Никто вообще никогда не должен видеть подобного.
— Порой жалеешь, что не можешь ничего поделать, — сказал Шеннон. — Облегчить все эти страдания…
— Каждый год в Соединенных Штатах погибает в автомобильных авариях сорок с лишним тысяч человек. Получается примерно сто двадцать в день. Однако мы на это никак не реагируем. Но если случается нечто подобное тому, как сегодня, оно преследует нас до конца жизни. — Ник покачал головой. — Не знаете, почему так?
— Какая разница? — отозвался детектив. — До меня доходили какие-то слухи, но это все равно ничего не изменит, этих людей уже не вернешь.
Они молча прошли оставшиеся полмили мимо множества машин технической помощи, на крышах которых вращались бесполезные красные мигалки. Четырнадцать телевизионных камер были направлены на четырнадцать стройных корреспонденток с накрашенными губами и идеальными прическами, каждая из которых описывала смерть множества людей, надеясь оказаться выше других в вечернем рейтинге.
— Черт, — сказал Ник, увидев, что его автомобиль окружили две пожарные машины и «Скорая», занятая впавшей в истерику родственницей одной из жертв. Ему вовсе не хотелось настаивать, чтобы кто-либо освободил дорогу.
— Не беспокойтесь, — сказал Шеннон. — Я поведу. Почему бы вам не забрать файлы из своей машины? Я в черном «Мустанге», вон там.
Шеннон показал на блестящую мощную машину, стоявшую в пятидесяти ярдах дальше.
Кивнув, Ник открыл свою машину и сделал вид, будто забирает что-то из бардачка и кладет в нагрудный карман, где уже лежал КПК Джулии. Он надеялся, что не подвергнет жену еще большей опасности, чем та, которая ей уже угрожала, но понимал, что если он хочет получить помощь от Шеннона, то должен показать и рассказать ему почти все.
— Вы что, сами справиться не можете? — сказал, подходя к ним, человек в дешевом спортивном пиджаке и криво повязанном галстуке.
— Ник Куинн, — сказал Шеннон. — Познакомьтесь — детектив Итан Дэнс.
Ник протянул руку, но Дэнс даже на него не посмотрел.
— У нас тут двести двенадцать погибших, я болтаюсь среди обломков и трупов, и что — я должен прийти сюда, чтобы подержаться за чью-то руку? — обрушился он на них. — У меня нет никакого желания ехать на какое-то непонятное место преступления. Я еду в участок переодеться. Если нужна моя помощь — это единственное место, где можно ее получить.
Нику показалось, что это вовсе не тот «добрый полицейский», который его арестовал и допрашивал с обаянием и улыбкой. На его висках выступил пот, стекая по щекам; он тяжело дышал, глаза налились кровью, дешевые ботинки и серые брюки были покрыты грязью.
— Послушайте, — Шеннон отвел Ника в сторонку. — Дэнс, конечно, козел еще тот, но он действительно хороший детектив. Поезжайте с ним в участок. Пусть взглянет на ваш видеофайл. Он способен найти иголку в стоге сена, к тому же он может добыть больше информации об этом Дрейфусе. Я поеду в Вашингтон-хаус и адвокатскую контору вашей жены. Посмотрим, что удастся выяснить.
Кивнув, Ник быстро подошел к Дэнсу, который снял пиджак и бросил его на заднее сиденье зеленого «Форда Таурус». Под мышками его белой рубашки проступили большие пятна пота. Открыв дверцу со стороны пассажира, Ник молча сел рядом с Дэнсом, который со злостью захлопнул дверцу со своей стороны. Не говоря ни слова, полицейский завел машину и, подрезав два автомобиля, выехал на дорогу.
Потоки добровольцев, муниципальных работников и солдат Национальной гвардии молчаливо двигались в обоих направлениях по дороге, знавшей до этого утра лишь микроавтобусы и внедорожники, заполненные ребятишками и их мамашами, ехавшими навстречу развлечениям.