— Они не могли просто снять со стены картину Моне?
— Рад слышать, что кому-то знакомо его искусство. Идиоты, которых нанял Дэнс, вероятно, сочли, что картина намалевана пальцем. С другой стороны, мой брат в точности знал, что это, но ему было нужно нечто большее.
— В каком смысле — большее? — спросил Ник.
— Кроме бриллиантов, в сейфе было кое-что еще.
— Что?
Дрейфус помедлил с ответом.
— Ему была нужна шкатулка Хенникота из черного дерева.
— Какая шкатулка?
— Мой брат даже не знал, что в ней. До него лишь доходили некие слухи, но он считал, что стоит рискнуть.
— Шкатулка была нужна ему больше, чем Моне, все золото и бриллианты? — в замешательстве спросил Куинн. — И что в ней было?
— Вы когда-нибудь слышали о понятии относительной ценности?
— Нет.
— Если бы я держал в руках шкатулку, с которой ни за что не был бы готов расстаться, вас бы явно заинтересовало ее содержимое. Если бы я не продал ее вам даже за миллион долларов, это лишь послужило бы для вас подтверждением ее ценности. Но ценность эта может существовать лишь для кого-то лично. Возможно, в шкатулке прах моего отца. Просто пыль, которая развеется по ветру, ничего для вас не значащая. Но для меня… это все, что осталось от моего отца. Оно бесценно.
Отвернувшись от Ника, Дрейфус полез в карман, побренчал в нем мелочью и повернулся обратно, выставив перед собой обе руки. Одна была сжата в кулак, на ладони другой лежала двадцатипятицентовая монета.
— Посмотрите на мои руки, — сказал Дрейфус. — И выберите одну.
Ник посмотрел на монету, затем на сжатый кулак Дрейфуса и быстро дотронулся до него.
— Именно так поступают девять человек из десяти. Они выбирают тайну. Почему? — риторически спросил он. — По множеству причин. Чтобы узнать, что там, полагая, что неизвестное намного ценнее известного. Сколько людей живут текущим моментом? Немногие? Сколько людей живут ради завтрашнего дня, жертвуя сегодняшним? — Дрейфус раскрыл кулак, оказавшийся пустым. — Когда день завтрашний ничего не может гарантировать.
Слова Дрейфуса болью отозвались в душе Ника, который подумал о Джулии и о том, что они всегда смотрели в будущее, жертвуя настоящим.
— Так и с этой шкатулкой. Вот почему мой брат мертв, вот почему они меня убьют, если я не помогу им ее найти. Они убьют вашу жену, чтобы замести следы. И тем не менее они даже не знают, что в шкатулке.
— У Дэнса полный багажник золота, которое он готов обменять на эту шкатулку, — и он понятия не имеет, что в ней?
— Все пошло не так, как предполагалось с самого начала. Дэнса и его людей интересовали предметы старины и бриллианты, которых им хватило бы с лихвой. Потом они увидели шкатулку. Не зная, что в ней, и видя, что она нужна моему брату, они решили, что стоимость ее намного превосходит награбленное, и подумали, будто их обокрали, слишком дешево заплатили за помощь.
— И все из-за какой-то шкатулки?
— У каждого из нас есть своя особая шкатулка, нечто, что мы считаем самым дорогим для себя и с чем не расстанемся ни за какую цену. Для вас это — жена, для меня — дети. Для Шеймуса Хенникота это была именно эта шкатулка весом в двадцать пять фунтов, передававшаяся из поколения в поколение от отца к сыну. Говорили, будто в ней хранится их философия, их семейные тайны. — Дрейфус глубоко вздохнул. — Мы цепляемся за наши души, за то, что согревает их, за то, что дает нам надежду, за вещи, при взгляде на которые мы знаем, что в мире когда-нибудь снова наступит покой.
— Что может весить двадцать пять фунтов и быть самым дорогим? — спросил Ник.
— Любопытство заразительно, не так ли? Вы даже еще не видели шкатулку и уже хотите знать, что в ней.
— А вы знаете, что в шкатулке?
Дрейфус понимающе улыбнулся.
— Вы же не думали, что речь идет всего лишь о горсти бриллиантов и нескольких старых мечах, верно?
Задняя дверца «Тауруса» была открыта. Дэнс сидел на заднем сиденье со скованными руками, едва сдерживая ярость.
Молодой солдат Национальной гвардии стоял снаружи, держа в одной руке винтовку, а в другой — приложенный к уху мобильный телефон, ожидая, когда ответит его командир.
Мысли Дэнса работали на полном ходу, оценивая ситуацию и взвешивая варианты, прежде чем появится команда резервистов, чтобы увезти его с собой. Подобного он допустить никак не мог.
Дэнс посмотрел на свой отсутствующий безымянный палец, который назвали в свое время первым взносом в оплату его собственной жизни.