— Он всегда его снимает, вместе со всеми кольцами, браслетом и часами, когда приходит утром на работу, и прячет в свой ботинок в шкафчике, а потом, в конце дня, перед уходом, надевает все обратно. Суть в том, что я видел, как он снимал медальон сегодня в семь утра, а в раздевалку вы никак не могли попасть. Здание участка запирается надежнее, чем сейф, и до катастрофы здесь полно было полицейских.
— Чей он? — срывающимся голосом спросил Ник.
— По иронии судьбы — детектива Дэнса, — сказал Шеннон.
— Вы уверены?
— Уверен. Взгляните на край, видите заусеницу? И еще надпись на обратной стороне, которую сделала его мать: «Чудеса случаются». Она была прекрасной женщиной, очень религиозной, верила в могущество Бога, в то, что его рука направляет судьбу, что все мы после смерти предстанем перед высшим судом. Итан был ее единственным ребенком, ее чудом.
Все сошлось. Джулию убил Дэнс, так же как он убил Пола Дрейфуса, Мак-Мэйнуса и Маркуса. Именно он являлся воплощением зла. Ник вдруг понял, что должен не просто остановить ограбление, но и вообще не позволить даже начать его в 11:15. Ибо если ограбления не случится, не будет никаких причин для убийства Джулии, для смерти Маркуса и вообще чьей-либо смерти.
Однако Ника радовал уже сам тот факт, что даже если ему не удастся помешать ограблению, то, по крайней мере, поиски убийцы Джулии можно считать завершенными и он знал, кого должен убить.
Ник посмотрел на Шеннона, мнение о котором у него изменилось в третий раз за этот день.
— Почему у вас с ним одинаковые медальоны?
— Дэнс порой бывает порядочной сволочью, но он мой родственник, он дал мне эту работу несколько лет назад, и мы ходили в одну и ту же школу в Бруклине. Он мой двоюродный брат.
— Ваш двоюродный брат? — потрясенно переспросил Ник.
— Поверьте мне, сейчас это уже мало что значит. Но, так или иначе, мы учились в католической школе Святого Христофора в Бруклине, и нам всем давали такие медальоны при выпуске.
— Не хочу вас прерывать, но моя жена… она понятия не имеет, где я.
Ник знал, что ему нужно как можно быстрее выбраться отсюда, чтобы успеть остановить Дэнса и не дать свершиться ограблению.
— Да, верно, — сказал Шеннон. Встав, он взял со стола два медальона, положил свой в карман, а медальон Дэнса в корзинку и открыл дверь. — Мне только нужно все оформить и дать вам расписаться за свои вещи. Это будет быстро, обещаю.
Ник встал и вышел следом за ним из комнаты, радуясь свободе и тому, что он наконец нашел путь к спасению Джулии и может обеспечить им долгое будущее.
Шеннон поставил корзинку на небольшой стол в коридоре и быстро начал заполнять бланки.
— Ваш пистолет в нашем сейфе, вы получите его, как только мы все оформим.
Ник взял конверт Маркуса и письмо европейца, радуясь, что Шеннон не стал в них заглядывать, и спрятал их в карман пиджака.
— Шеннон, что ты делаешь, черт бы тебя побрал? — послышался голос Дэнса. На нем был синий пиджак, белая рубашка и галстук в синюю полоску; тяготы сегодняшнего дня еще не успели отразиться на его внешнем виде.
— Где ты болтаешься все утро? — крикнул в ответ Шеннон. — Я уже несколько часов не могу тебя найти, а потом мне приходится разбираться с какой-то ерундой, которую ты на меня свалил.
Дэнс ворвался в коридор, прошел мимо Шеннона, схватил Ника за руку и потащил его за собой.
— Эй! — крикнул Шеннон. — Что ты делаешь, черт побери?
Дэнс продолжал тащить Ника по коридору. Он открыл большую металлическую дверь, за которой обнаружились пять тюремных камер.
— Итан, отпусти его. Он не сделал ничего плохого.
— Шеннон всегда был чувствительной натурой, — сказал Дэнс Нику.
Распахнув дверь первой камеры, он втолкнул Ника внутрь и с грохотом захлопнул за ним дверь. Посреди камеры размером десять на десять футов с решетчатыми стенами стояли два складных стула, а к стене была приделана деревянная скамья.
— Что ты делаешь? — спросил Шеннон, входя следом за Дэнсом. — Отпусти его. Его жена едва не оказалась в том самом самолете. Кроме того, ты на самом деле перед ним в долгу: он нашел твой медальон святого Христофора, который ты потерял.
— Что? — Дэнс наклонил голову. — Я ничего не терял.
В воздухе повисла напряженная тишина.
Боб и Итан вышли, закрыв за собой дверь.
— Что происходит, черт возьми? — настойчиво спросил Шеннон.