Постепенно я заметил одну особенность состава людской массы вокруг меня: среди пассажиров конвейеров не было сборщиков информации. Как я понял, их отсутствие говорит о том, что Ассоциация сборщиков информации прекратила выполнять свои функции и что в результате симулятор Верхнего Мира остался без своей системы получения ответов на вопросы.
Джинкс молча ехала, стоя рядом со мной; ее глаза смотрели вдаль, лицо выражало полнейшую отстраненность от всего, что происходило вокруг нас.
Мои собственные мысли тоже унесли меня куда-то; эти мысли выходили далеко за пределы сдавленной бесконечности моего существования. Я пытался представить, чем занимается сейчас Большой Оператор. Поскольку наше время эквивалентно времени того мира, Оператор, безусловно, должен уже бодрствовать.
Может быть, в ту самую минуту Он проводит встречу со своим комитетом советников. На это указывало то, что Оператор до сих пор не входил в сопереживательную связь со мной. Впрочем, я ничуть не сомневался: Он не замедлит связаться со мной электронными узами, едва формальности той встречи завершатся. И это станет знаком того, что конец близок.
Под огромным весом многочисленных пассажиров мобильные ленты замедлили свой ход до черепашьей скорости. Справа от меня люди без труда сходили с конвейера, чтобы слиться с толпой, заполонившей проезжую часть, и продолжить свой путь к зданию «Реэкшенс», что в двух кварталах отсюда.
Джинкс крепче сжала мою руку:
— Чувствуешь какие-нибудь признаки связи с Ним?
— Пока нет. Наверное, Он все еще на совещании.
Но даже отрицая присутствие Большого Оператора, я понял, что Он все-таки уже находится в сопереживательной связи со мной. Теперь я мог ощущать: Он здесь, только ощущение стало гораздо более тонким, чем в предыдущих случаях.
На этот раз связь не вызывала тех страданий, той глумящейся надо мной боли, как случалось раньше. Каким-то образом я знал, что в этот раз Оператор просто занимается наблюдением. Если Он и собирается меня помучить, то по какой-то причине отложил это на более поздний срок.
В посмотрел в левую сторону, и в поле моего зрения попала Джинкс. Я почувствовал, как Оператор насторожился, увидев ее. И я осознал: Он докапывается до недавних событий, чтобы быть в курсе того, что со мной происходило.
Думаю, я безошибочно распознал Его удовольствие и садистское удивление, когда тот узнал, что Джинкс добровольно пошла на гибель вместе с Его обреченным симулектронным детищем.
Я никак не мог догадаться, по какой причине Он еще не начал своей пытки, почему до сих пор не исказил настройку модулятора. Но чуть позже ответ на этот вопрос стал ясен: одна из самых гнусных форм пытки заключается в том, чтобы дать понять жертве, что ее страдания вот-вот начнутся, но задерживать их начало.
В ответ на эту мысль психический компонент Его злобного смеха проник в мое сознание с такой силой, что я его почти услышал. Я понял, что мне больше нельзя терять время, не зная, сколько его осталось. И, ощутив это мое новое беспокойство, Оператор, казалось, стал злорадствовать еще больше.
Мы сошли с конвейера и начали пробираться сквозь толпу пешком, расталкивая человеческую массу плечами.
Холл! — подумал я.
Ответа не последовало. Тут я вспомнил, что связь между нами односторонняя.
Холл, мне кажется, что я могу спасти для тебя этот симуляторный комплекс!
Я не ощутил никакого намека на веселье в реакции Оператора. Неужели Он меня слушает? Но конечно, Он уже должен знать, что я планирую совершить. Без сомнения, Он узнал это из моих периферийных мыслей.
Я хочу заставить эту толпу атаковать машину Сискина. Мне все равно, что станет со мной.
Интересно, насколько Ему понравится то, что я отбросил свой страх и чувство униженности, обращаясь к Нему прямо и бесцеремонно?
Я собираюсь добиться того, что никто не захочет мириться с существованием симулятора Сискина. Люди сами уничтожат его. А ведь как раз этого ты и хочешь! Но в разрушении симулятора необходимости нет. Поверь мне. Потому что здесь, внизу, мы можем сохранить и машину Сискина, и твоих сборщиков информации. Все, что нам нужно сделать, — это проследить, чтобы «РЕИН» работала только над исследованием социологических проблем.
Я по-прежнему не обнаруживал признаков того, что Большой Оператор задумался над моими словами или хотя бы слушает их.
Мне кажется, я могу настроить мнение общественности против Сискина. Силу своего гнева они обрушат на «Симулякр-3». Я не смогу этому помешать. Но ты можешь. Это будет просто сделать. Сильная буря — как раз после того, как я разозлю толпу, — обратит людей в бегство.