Но я был молод и наивен и еще не знал спасительной силы самокритики. Не знал, что иначе — в капкан. За это и наказан. Судите сами. Мечтая о крокодилице, я бы мог просто, как любой здравомыслящий человек, купить щуку у рыбаков.
Но я решил, что щука должна быть поймана лично мной. Что дело только за снастью. Этой (он лягнул ногой свой спиннинг).
Еще не видя капкана, который ставит мне судьба, я купил спиннинг. Говоря откровенно, меня привлекла выгода обмена железки-блесны (от слова блестеть, сверкать и т. д.) на крупную и вкусную рыбину. Хотя какой может быть вкус у щуки ростом с крокодила…
Тогда (о чистота моих молодых лет!) ловлю спиннингом я рассматривал как некую взаимную обязанность. Например, я был обязан купить спиннинг и хорошую блесну. Ну, и закинуть ее в воду, конечно.
Щуки, в свою очередь, обязаны клевать.
Все, что зависело от меня, я сделал. Я пошел в магазин и купил спиннинг — первый. Ослепительный! сверкающий! Знаете, современная рыба как-то умнее, а вот мы еще клюем на блестящее.
Итак, у меня был спиннинг и катушка, вся в дырочках и с автоматикой. На ней — чудо химии! — сто метров лесы необычайной прочности. Я, конечно, не пробовал, но уверен, что этой лесой можно удавить слона средней величины. Помнится, меня еще поразила коллективная гениальность человека — такая леса и почти даром!
И вот вместо того, чтобы подарить эту снасть своему начальнику, в ближайшее воскресенье я сам вывез спиннинг на реку.
Боже, как он сверкал! Солнце и все консервные банки, заткнутые в кусты, меркли перед ним.
Рыбаки, выпучив глаза, как ерши на крючке, уставились на нас. Они ждали.
Я принял классическую позу, то есть выставил вперед правую ногу, и взмахнул удилищем. И началось — завизжала катушка автоматикой, разрезала воздух леса необычайной прочности.
Я впился взглядом в середину реки. Признаться, втайне я опасался, что блесна улетит этак километров на пятьдесят и мне вчинят иск за повреждение зданий или сбитый с ног автомобиль. Или еще что-нибудь в этом роде.
Я глядел на реку минуту, две, три… Нет блесны! Но, взглянув себе под ноги, я обнаружил ее в полуметре от себя.
Пробормотав старую, изжеванную, набившую оскомину истину, говорить которую так же противно, как и слушать: «Первый блин комом», я подвигал в разные стороны рычажки, торчавшие из катушки, собрался с силами и взмахнул удилищем. Раздался зычный рев — блесна в бреющем полете пронеслась вдоль берега. Рыбаки бросились ничком, а самый дальний — подслеповатый старик — остался без шляпы. Блесна разнесла ее в клочья.
Это походило на соломенный протуберанец, вылетевший из головы старца. Вы не думайте, что я имел зуб на… Но мой старик, к сожалению, был на пенсии, полон сил и обладал трубным голосом, въедливым и противным, как динамики местного радиозавода. Они даже не колют вашу барабанную, а скоблят ее железным когтем.
Да, спиннинг… Я махнул удилищем в третий раз, и блесна удалилась в сторону реки. Я начал подматывать лесу и вытащил щуренка величиной с палец.
Все были поражены, даже старик замолчал.
Я же возликовал. Попалась щука весом пятьдесят граммов! А почему, собственно, не попасться и щуке весом в пятьдесят килограммов? Важен принцип. Я решил, что спиннинг — замечательная штука! Капкан захлопнулся, схватив меня за ногу. И я заметался между рекой и городом — и мечусь до сих пор, аж до синих кругов под глазами.
Минуло десять лет. За эти годы произошли непонятные события. Я еще не поймал свою крокодилицу, но превратился в покорного раба спиннинга. Например, я спрашиваю себя, почему я не беру удочку и не иду ловить пескарей? Спрашиваю:
— Эй, ты, почему не идешь за пескарями?
Нет, не могу.
Или такое. Стоит мне всерьез подумать о свержении спиннинга, например, о его продаже, и я тотчас же ловлю щучку ровно на десять граммов тяжелее предыдущей. Не смейтесь, я проверял на весах, все мои щуки вписаны в книжечку.
Вы догадываетесь, что я тотчас попробовал шантажировать спиннинг. Но он не поддался, нет. И для меня он так же непостижим, как характер моей жены.
И я преклоняюсь перед его тайной и всемогуществом. Кстати, вы не думаете, что всемогущество всегда наполовину тайна? Нет? Ну и ладно.
— О великий, мудрый! — молю я спиннинг. — Помоги мне поймать мою крокодилицу.
— Повинуйся, и ты обретешь свою мечту, — звенит он.
Все шесть дней недели он требует, чтобы на седьмой, в воскресенье, я вывез его за город.