18-го февраля
18 февраля 1865 года по новоюлианскому календарю*, новому стилю как модно было говорить при дворе, в Российской Империи был объявлен траур. В этот день на первой полосе всех печатных изданий империи красовался один и тот же заголовок. «Наследник российского престола убит поляками-заговорщиками!» Текст повторялся из газеты в газету, незначительно видоизменяясь.
Виной такого единообразия мнений была узкая струйка официальной информации, вытекающая из рук всемогущего наперсника государя - графа Игнатьева. Который в обмен о подробностях ночных событий требовал лишь в обязательном порядке указать в статьях определённый набор фактов. Отказаться от предложения значило немедленно получить распоряжение о временном закрытии издания. Разумеется, газетчики пошли на поводу у Зубастого Лиса, как метко прозвали Николая Павловича в столичных кругах. Газеты, одна за другой, выдали материал под его копирку. Впрочем, в убытке от этих пропагандистских маневров они не остались. Скорее даже наоборот - выпуски восемнадцатого февраля повсюду шли нарасхват, не хватало даже допечаток. Всем хотелось лично прочитать неслыханную новость уже второй день державшую столичное общество в напряжении.
'В ночь с 16-го на 17-е февраля, по новому стилю, - писалось в статье, - в Зимнем дворце на Императорскую Чету было совершено тщательно спланированное, коварное, неслыханное по своей беспринципности покушение. Едва родившийся наследник престола был убит в результате действий польских заговорщиков, - мягко обтекала словами страшное событие статья. - Кипевшая во дворце битва потребовала личного вмешательства Его Императорского Величества, мужественно стрелявшего в посягавших на жизнь его семьи преступников. Благодаря смелым и решительным действиям начальника охраны Его Императорского Величества, полковника Оттона Борисовича Рихтера, возглавившего отпор гнусным убийцам, больших (ещё более страшных) потерь удалось избежать. За свою храбрость полковник Рихтер был произведён в генерал-майоры и пожалован в Свиту.
Но одним только покушением в Зимнем дворце дело не ограничилось. Этой же ночью был подвергнут подлой атаке польского бомбиста его Сиятельство Великий Князь Константин Николаевич. Однако, милостью божий рука убийцы ослабла и бомба не долетела до окна Сиятельного князя', - повествовала статья. Справедливости ради нужно заметить, что славить надо было милость божью даровавшую твердую руку и острый глаз сержанту Мохову. Его меткий выстрел в последнее мгновение броска перебил бомбисту руку и изменил полет бомбы.
'Часть русской гвардии, обманутая польскими магнатами и вероломной шляхтой, - продолжала вещать с газетных страниц статья, - и невольно принявшая участие в заговоре, добровольно сложила оружие, лишь только до них донеслась страшная весть. Тут же воспылав желанием смыть пятно с чести русского лейб-гвардии Его Величества Императорского мундира, гвардия вызвалась в поход на вновь заволновавшихся в Польше мятежников - туманно объяснялось в статье участие русских гвардейцев в заговоре. - Его Императорское Величество милостиво удовлетворил просьбы лейб-гвардии Семеновских и Преображенских полков, велев выдать лишь зачинщиков бунта', - скромно повествовала статья о практически всех арестованных офицеров в двух старейших гвардейских полках. 'А также распорядившись несколько переформировать полки перед походом….'
Много чего ещё говорилось в статье. Было и про обманутую русскую аристократию, впавшую в соблазн польских вольностей, простить которую император отказался, покарав при этом самым жестоким образом. 'Отринув честь и присягу, заговорщики тайно напали на Нас и Нашу Семью. Мы понесли тяжелейшую потерю. Погиб Сын Наш, Наследник Престола Российского. Мы молим Господа о том, что бы найти в себе Силы и Милость простить убийц. Но не находим их. Забыть и простить сиё злодейство невозможно и немыслимо,' - ответил отказом на все просьбы семей заговорщиков о милости Николай Второй. Говорилось про обманутую зачинщиками мятежа гвардию, распалившуюся вином и пожелавшую спросить у императора про отмену реформ в неурочный час. Говорилось про героическую битву в дворцовых переходах, рассказывался подвиг бывшего никому ранее неизвестного Носова, лейтенанта совсем молодой, но в одночасье зарекомендовавшей себя с самой лучшей стороны, охраны Его Императорского Величества.
Статья вызвала в столице эффект взорвавшейся бомбы. От всякого знакомства с арестованными семьями открещивались. Аналогии с декабристами храбро и открыто вышедшими на Сенатскую площадь никому и в голову не приходили. Подлое и грязное покушение, повлекшее за собой смерть невинных. Именно так с омерзением воспринималось произошедшее в высшем свете. А что творилось в простом народе…