- Потому что я так хочу! Вот почему! - не собираясь выдавать дяде тайну своего дневника рявкнул я. Великий Князь был умным человеком и давно уже заметил мою неоправданную, в его глазах, уверенность в различных сферах. Но вместе с тем дядя был отъявленным властолюбцем, к тому же умел куда тоньше меня покорять умы людей. Поэтому я опасался довериться ему без оглядки.
- Ну что ж, - дядя проглотил горькую пилюлю, слегка скривившись. - Пусть будет, так как хочет Государь.
Мы вернулись к обсуждению проекта первого русского броненосца, но разговор не клеился. Мрачно насупленный Великий Князь время от времени вставляющий вежливые, но весьма язвительные реплики сковывал нашу беседу.
- Дядя, - оборвал я на полуслове вице-адмирала Попова, - если вам настолько не по нутру то, что мы делаем, мы можем забросить флот к чертовой бабушке и заняться разработкой турецкой войны без его ведущей роли. К сожалению, война будет обречена на провал, быть может, даже повторится Крымский сценарий, но ведь вам нет до этого никакого дела, неправда ли?
- Николай! - Взвился дядя, вскакивая с кресла и бледнея от гнева. - Неужели ты забыл, как я недавно стоял перед тобой на коленях, радея о благе державы! - Краббе и Попов удивленно повернули головы. - Ты хочешь от меня откровенности и поддержки?! - Великий Князь явно вышел из себя. - Так почему же ты плетешь интриги за моей спиной? Пусть ты отвернул от меня моих сторонников, того же Рейтерна. Ну и черт с ним! Но почему я более не заправляю всеми делами во флоте? Почему на вооружение принимается сомнительная модель броненосца, а меня ставят в известность задним числом? - Великий Князь стоял, сжимая кулаки, как будто готовый броситься в драку и тяжело дышал, глядя на меня исподлобья.
- Дядя, - как можно более спокойно обратился к нему я, - вам кажется, что у меня есть сведения, которых нет у вас, - я сделал паузу. - Это не совсем так. У меня есть определенные догадки, есть определенные чаяния. Благодаря моей тайной переписке с Бисмарком у меня есть зыбкая надежда, что к тому времени, когда начнется война с турками, Европе будет совершенно не до нас. Вы понимаете, о чем я говорю? - Говоря полуправду, тонко обманывал его я. Тайная переписка с Бисмарком действительно велась, хоть немного и не о том. И о грядущей заварухе в Европе мне было известно, но из совершенно других источников. - Пусть мои надежды не оправдаются, но подготовиться к войне я считаю своим долгом. Поэтому мне бы хотелось более не возвращаться к этой теме пока ситуация не прояснится. Вы готовы работать на таких условиях, Константин Николаевич? Прекрасно! - получив утвердительный кивок, воскликнул я. - Тогда вернемся к обсуждению проекта броненосца предложенного Андреем Аркадьевичем.
Глубокой ночью охрипшие от споров господа флотоводцы и кораблестроители покинули мой кабинет. Все погрузилось в тишину, пробуждая во мне философскую жилку.
Как убедить своего подчиненного, что делать нужно именно так, а не иначе не открывая ему тайны дневника? Как заставить поверить умного человека, что тебе виднее не приводя сколь-нибудь значительных аргументов и сразу выдавая готовый ответ?
Как же тяжело свернуть с проторенного пути колесницу истории. Каких усилий стоит мне выдрать её колеса из глубокой колеи, как только дело заходит о каком-то глобальном вопросе. Какой к черту эффект бабочки в геополитике! Расстановка сил никогда не меняется без великих потрясений или многолетней кропотливой работы. Как во внутренних вопросах, так и во внешних.
Британской Империи все так же было выгодно и безопасно держать слабыми континентальные державы в Европе. Все так же тщательно она следила за усилением любой из них, все так же плела козни у них за спиной и вставляла палки в колеса, все также стремилась столкнуть лбами целые империи. По-прежнему кормили Россию крестьяне, давая львиную долю дохода казне, все также сильны были позиции дворян и слабы промышленники. Однако история знала немало примеров, когда стальной волей правительства, оплачивая ошибки большой кровью и целыми морями слез простого народа, ход истории удавалось кардинально переменить. О бескровных разворотах истории мне, к сожалению, ничего известно не было.