— Уффф… хорошо на воле.
Мужичок захрумтел огурчиком и начал озираться.
— Менестрель!!! Братан!!!
Мужик сгреб со стола пузырь, стакан, закуску и поволок все это к столику Ивана.
— Вот это фарт! Не успел откинуться и сразу на тебя нарвался, — радостно сообщил он, бесцеремонно усаживаясь со всем своим хозяйством за стол. — Слышь, братан, ты щас на зоне так клёво по душе шаркнул! Это что-то! — Вновь забулькала водка, наполняя стакан. — А твой где?
Иван пожал плечами. Ему сейчас нужна была светлая голова, и он на спиртное налегать не собирался.
— Мне пока нельзя, — поспешил он тормознуть не в меру ретивого уголовника, видя, что тот собирается подозвать полового. — На дело еще идти.
— Мы так и поняли, что ты из наших! — обрадовался мужичок. — Решето, — представился он, протягивая руку.
— Маэстро, — мысленно усмехнувшись, вежливо откликнулся Иван, отвечая крепким рукопожатием. — А почему Решето?
— А в меня, говорят, сколько ни влей, все как в решето, — заржал уголовник. — Что за дело? Помощь нужна? Для тебя, братан, расстараюсь.
— Еще не знаю, — честно признался Иван. — Знаю только одно: до вечера надо срочно добыть пятьдесят золотых. Такой вот у меня расклад.
— Так какие проблемы? Сделаем! Ты, главное, держись меня. Я здесь в большом авторитете! Со мной не пропадешь. Ща идем со мной в одно клёвое место. У папика сегодня день рождения. Ты хоть и не шатовегерский, своих мы всех знаем, но вольешься как свой! А уж если выдашь вот эту: «Не в силах я-а-а эти цепи, цепи, ма-а-ама, разорвать!» — отчаянно фальшивя, засипел Решето хриплым, пропитым голосом. — Вся братва твоя, корефан! Бабло будет!
— Так чего мы ждем? — вскинулся Иван. — Погнали на твою малину!
— Погнали. Человек!
Перед ними тут же материализовался половой.
— Держи, — кинул ему Решето еще одну серебряную монетку. — Извини, братан, — повернулся он к Ивану, — но сегодня по твоим счетам плачу я. А ты, — небрежно бросил он половому, — какой-нибудь кабриолет сюда подгони. Да чтоб быстро и к самому порогу.
Решето был на свободе. Он был счастлив, щедр и готов швыряться деньгами направо и налево.
Половой метнулся к выходу ловить кабриолет.
— Слушай, — заинтересовался Иван, — а откуда у тебя деньги? Ты ж только что откинулся.
— Сегодня охранникам жалованье выдавали.
— А ты тут при чем?
— Да я на выходе с ними так тепло прощался, что аж вспотел. Вот кое-что к телу и прилипло.
Иван расхохотался, хлопнул уголовника по плечу, а затем, услышав стук колес по булыжной мостовой, поднялся из-за стола, подхватил свою гитару и направился к выходу. Решето поспешил следом, на ходу допивая бутылку водки прямо из горла.
Половой расстарался. Около порога кабака стоял не кабриолет, а роскошная карета. Работник общепита услужливо распахнул перед щедрыми клиентами дверцу и почтительно закрыл ее за ними, вероятно рассчитывая на очередную порцию чаевых, но Иван, залезавший в карету последним, с чаевыми его обломал. У него теперь на счету была каждая копейка… или медяк. Юноша еще не очень хорошо разбирался в местной валюте.
— Куда изволите? — осведомился кучер, засовывая голову в окошко кареты.
— В «Птичку» гони! — распорядился Решето.
Лицо кучера вытянулось.
— Гони, гони, давай, не обидим, — хлопнул себя по карману уголовник, плюхаясь на мягкое кожаное сиденье.
Услышав приятный звон монет, кучер поспешил занять свое место на козлах.
— Но! Пошла, родимая!
Карета затряслась по булыжной мостовой.
— Что за птичка? — насторожился Иван. Господин Гуко назвал ему нечто совершенно другое.
— Надежное место, корефан!
Надежным местом оказался портовый трактир «Ушастый баклан», у входа которого подпирали косяки дверей такие мордовороты, что Ивану сразу стало понятно нежелание кучера связываться с подобного рода публикой. Но самое главное — адрес был именно тот, который дал ему комендант. Юноша вылез из кареты и с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Шатовегер, как оказалось, был портовым городом и, судя по лесу мачт кораблей, стоящих на рейде в живописной бухте, видимо, в ожидании своей очереди причалить к пирсу для проведения разгрузочно-погрузочных работ, вовсю использовал это преимущество и процветал за счет оживленной морской торговли.
— Куда? — оторвались от косяков мордовороты, увидев, что незнакомец с гитарой намеревается войти в трактир.
— Завяньте, кильки! — Из кареты вылез Решето, кинул пару медяков кучеру.