Вторая комната напоминала мастерскую — похоже, здесь действительно шили обувь. Но вот прибор, удивительным образом выезжавший на подставке из шкафа, к производству обуви отношения явно не имел. Судя по сетчатому каркасу, повторяющему форму человеческой головы, это был… энцефалограф?
— Садись, — Феликс пододвинул крутящееся кресло и жестом пригласил Сашу в него присесть. Смазав многочисленные датчики резко пахнущим гелем, он проворно нацепил их на Сашину голову. «Потом волосы хрен отмоешь» — мрачно подумал парень. Энцефалограмму ему делать приходилось — у них даже одна лабораторная была, где нужно было расшифровывать данные ЭЭГ.
— Расслабься, — мужчина включил компьютер, подсоединенный к датчикам, быстро запустил какую-то программу. — Дядя Феликс больно не сделает… тем более, смазка у меня есть…
Саша понимал, что речь идет о геле для электродов, но все-таки вздрогнул. В дверном проеме появился Рогозин, прислонился плечом к косяку, по-прежнему глядя на происходящее с легкой улыбкой, и Саше сразу полегчало.
— Что, так и будешь тут торчать, как строгая мать-настоятельница? — ехидно осведомился Феликс. — Правильно, сторожи мальчика, мальчик хороший, как бы не увели…
— Хорош языком молоть, — сказал майор, скользя взглядом по запутанному клубку проводов.
Компьютер загудел, защелкал, фиксируя работу Сашиного мозга. Парень честно попытался расслабиться, но бредовая обстановка не очень-то к этому располагала, да и странный тип в своем безвкусном халате неуловимо раздражал…
— Игорек, твой мальчик просто один сплошной нерв, — картинно всплеснул руками Феликс. — Я так работать не могу, зачем мне его альфа-ритм? Альфа-ритмов я насмотрелся предостаточно, они уже нисколько не волнуют мое черствое сердце, поверь.
Майор подошел к Саше и положил руки на плечи, сдвинув назад воротник куртки. Сквозь тонкую ткань футболки чувствовалось тепло его рук, почти жар.
— Успокойся, — мягко сказал он, и в голове его неизвестно откуда прорезались низкие, бархатистые обертона. — Тебе здесь ничто не угрожает.
Тонкий аромат его парфюма, с едва уловимой «древесной» ноткой действовал успокаивающе… и когда это он успел стать привычным, вяло удивился Саша. Ладони Игоря скользнули чуть ниже, то ли массируя, то ли просто поглаживая верх спины. Как ни странно, Саша действительно расслабился. Он бы вообще задремал — сказывался-таки ночной недосып — если б не проклятый Феликс, чья ухмылка где-то на границе периферийного зрения заставляла инстинктивно ожидать опасности.
— А говорил, руками не трогать, — насмешливо сказал этот тип, кутаясь в свой халат.
— Я начальник, мне можно, — легкомысленным тоном сказал Игорь, и убрал руки. Саша поймал себя на ощущении, что без них сразу стало холоднее и как-то пусто. Нет, все правильно, живые объекты излучают тепло… система «тепло-холод» или как там…
Феликс нажал какую-то кнопку, и из принтера, замаскированного, как оказалось, тоже под некий станок, поползла бумажная лента распечатки.
— А теперь постарайся ни о чем не думать, — тихо сказал майор. — Совсем ни о чем, выкинь из головы все мысли, образы, ассоциации…
— Остановка внутреннего диалога, я понял, так бы и сказали, — Саша невольно блеснул эрудицией: все-таки, не зря Кастанеду в рюкзаке таскал.
— Вот оно, поколение «детей-индиго»! — с показным восхищением всплеснул руками Феликс.
Саша еще некоторое время выполнял простейшие задания — открыть глаза, закрыть глаза, подумать о чем-то конкретном, и прочее в том же духе. А потом долго оттирал салфеткой следы проклятого геля с волос, в то время как Феликс и Игорь бурно спорили над распечаткой.
— А я говорю, универсал! — настаивал хозяин квартиры и, по совместительству, подпольной лаборатории. — Посмотри на дельта-зубец!
— Да, но асимметрия…
— Да я без всякой асимметрии тебе скажу, я же его пощупал, пока мерил!
«Когда это, интересно, ты успел, старый хрен?» — мысленно возмутился Саша, но тут же понял, что Феликс говорил о чем-то нематериальном. Хотя все равно, ощущение возникло неприятное. Представилось, как Феликс протягивает к нему пульсирующее полупрозрачное «щупальце» и трогает… фу.
— Ладно, — сдался наконец Игорь. — Заполняй протокол.
Феликс взял протянутую бумагу и бегло что-то в ней застрочил.
— Чакры я ему почистил, — не отрываясь от своего занятия, сказал он. — Каналы у него и так работают, здоровый юноша, бери и работай… В общем, поздравляю, молодой человек, — теперь он развернулся к Саше. — Ваша спецификация по Шестому протоколу — универсал, добро пожаловать в наш маленький, но дружный дурдом.
Это было сказано неожиданно серьезным тоном, без томного подвывания и подкатывания глаз. И Саша с удивлением понял, что вполне представляет себе Феликса в военной форме и соответствующей обстановке.
— Ну вот и ладно, — Игорь протянул парню руку, и тот не сразу сообразил, что ему предлагают опереться, чтоб встать. Поднявшись и потянувшись, он прислушался к ощущениям в теле. Чакры — это хорошо, конечно… но он пока никаких особенных изменений не чувствовал. Разве что, спать меньше хотелось.
Феликс проводил их до дверей, на прощание сказав Рогозину что-то, на этот раз — по-немецки, отчего тот рассмеялся, и ответил «Иди ты в баню».
— Забавный тип, правда? — сказал он, усаживаясь в машину. Саша честно постарался не отображать лицом всю гамму чувств, что вызвал у него Феликс, но, кажется, не преуспел.
— Мы с ним в Мюнхене однажды… отжигали, — усмехнулся майор, выезжая со двора. — Если в двух словах, и не нарушая подписку о неразглашении, то — нам нужно было проникнуть в одну контору, прикинувшись приличными немецкими фрау… И если Феликсу это вполне удалось, то я… мда. Можешь себе представить?
Саша покосился на бицепсы Игоря, который снова скинул пиджак и сидел в легкой рубашке, и был вынужден признать, что нет, не представляет. Правда, больное невыспавшееся воображение, напрягшись, все-таки подсунуло ему картинку, где майор был в чем-то черном и кружевном, и очень минималистичном — вряд ли такое носят приличные фрау. Скорее, те, которых на ю-тубе показывают. «Изыди, бред» — мысленно возопил Саша и уставился в окно, надеясь, что не успел заметно покраснеть.
— А что такое универсал? — спросил он, отвлекаясь от дурацких мыслей.
— Это значит, в потенциале у тебя равные шансы стать и оператором, и сенсом, — нехотя ответил Рогозин. — Но я считаю, по складу характера и прочего… тебя стоит развивать как оператора. Впрочем, по ходу посмотрим. Ну что, тебя домой подбросить?
— Да не надо, я не домой, я… к товарищам за лекциями заеду, — зачем-то соврал Саша. Неловко было просить майора подвозить его аж до дома. — У метро высадите, если можно…
— Лады. — Игорь не стал спорить. Выруливая из путаницы переулков на широкий проспект, он протянул Саше лист бумаги, слегка пожелтевший от времени, и флешку. — Это отчет о сновидении, заполнишь завтра утром. Так положено — после инициации. Бюрократия…
Лист был расчерчен какой-то сложной таблицей. Саша фыркнул, проглядывая его. Отчет о сновидении? А инвентаризация волшебных палочек у них раз в квартал проходит, интересно? И плановая профилактика метелок и ступ…
— Инициации? — он не сразу понял, что его зацепило в речи майора.
— Бюрократия, — повторил тот. — Просто так называется момент определения твоей спецификации. На самом деле, я тебе говорил уже. С одной стороны, как говорится, кто рожден — тот уже посвящен. С другой, весь наш путь — одна сплошная инициация. Короче, не забивай голову. Лучше попробуй забивать ее тем, что на флешке. Она, кстати, одноразовая, при втором втыкании в комп отформатируется, так что лучше сразу читай.
— Ладно, — после всего произошедшего самоуничтожающаяся флешка удивила Сашу меньше всего.
— До свидания, — махнул он рукой, вылезая из машины на остановке.
— Саша, — Рогозин придержал дверь. — Ты, может, не почувствовал, но у тебя сейчас активирована вся энергетика. Могут быть всякие странные эффекты. Если что-то увидишь, услышишь, если плохо станет, или, там, черти из стен полезут — звони мне, хорошо? В любое время, не стесняйся.