«А ведь на расстоянии можно не только сердечный приступ спровоцировать» — подумал он вдруг и почувствовал, как запылали щеки, то ли от смущения, то ли просто температура резко скакнула от всех этих переживаний.
— Вот и не бойся, — уверенно сказал Игорь. — И потом, ты же далеко не беспомощен. У всех людей от природы хоть какая-то защита, а есть. А у тебя она выше среднего, уж поверь мне. Помнишь, как я приходил тебя «обрабатывать»?
Саша фыркнул. Ну да, он тогда здорово испугался, и, как выяснилось, сам того не знаю, сумел закрыться от воздействий со стороны майора.
— Ага, — сказал он, невольно улыбнувшись.
— Ну вот. Я сегодня, кстати, наблюдал, как ты от Феликса закрываешься, забавно со стороны посмотреть. Знаешь, что тебя спасает? Ты людям не доверяешь, все время ждешь какого-то подвоха. И поэтому замечаешь непроизвольно всякие вербальные и невербальные техники. Тем более, ты о них уже и знаешь кое-что. Тут главное — в паранойю совсем не скатиться.
— Ну почему же… вот вам я доверяю, — это вырвалось у Саши как-то непроизвольно, он даже не успел задуматься, что говорит. — То есть… теперь.
— Это… хорошо, — майор усмехнулся. — Иначе нам сложно было бы работать. Ты же теперь в некотором роде мой ученик. И это, между прочим, означает, что я за тобой присматриваю, так что перестать шарахаться от каждой тени.
Вот это было действительно неожиданно, и Саша даже не нашелся, что ответить. Приятно было такое слышать, чего уж там. И в то же время как-то неловко.
— А… а лампочки? — спросил он, вдруг вспомнив, что его так напугало.
— А лампочки ты, небось, сам и сжег, — ехидно ответил Рогозин. — Так что счет за них конторе предъявить никак не получится, придется самому менять.
— Как это — сам?
— А что происходило перед тем, как они перегорели? Ты испугался, разозлился?
— И то, и другое, — признался Саша, припоминая.
— Ну вот. Приборы нередко не выдерживают напряжения… психической энергии, или чем мы там оперируем.
— А можно мне… — Саша задумался, пытаясь сформулировать мысль поточнее. — Ну, какие-нибудь техники выучить… чтобы самому защищаться от всяких… возможных атак? То есть, я, конечно, благодарен… что вы присматриваете и все такое… но…
— Ну ты молодец, — с одобрением сказал майор. — Я в твои годы глупее был, честное слово. Конечно, можно. Значит, слушай. Пункт первый: привести себя в уравновешенное состояние. Значит, для этого: берем теплое одеяло и заворачиваемся. Потом завариваем чай…— Какой чай? — в полном обалдении переспросил Саша.
— Ромашковый, — невозмутимо ответил его собеседник. — Но можно и сбор какой-нибудь посложнее. Например, душица, мелисса, зверобой…
— Игорь Семенович, вы издеваетесь? — Саша аж со стула соскочил в возмущении, забыв, что пару минут назад боялся даже ноги вытянуть в окружающую темноту. Но тут же растаял, слушая в трубке заразительный смех Рогозина.
— Саша, я совершенно серьезно, — сообщил тот наконец. — Прежде чем практиковать всякую страшную и не очень магию, надо сначала успокоить нервы, и выкинуть из головы постороннюю ерунду, вроде страхов и сомнений. С этим неплохо справляются разные формы медитации. Но травяной чай тоже неплохая штука, между прочим.
— Ну, допустим, — фыркнул Саша, усаживаясь обратно. — А дальше?
— А дальше визуализируй… ну, представь себе любой щит, какой тебе нравится. Светящийся кокон вокруг себя, руническую вязь или ангела с сияющим мечом — что в голову взбредет. Главное, сосредоточиться на этом образе. И не сомневаться, что получится.
— Так просто? — недоверчиво переспросил парень.
— Ну, можешь еще вокруг себя круг очертить, или пентаграмму, — в голосе Игоря едва заметно слышалась улыбка. — Всё внешнее — исключительно для самовнушения. Вся работа происходит у тебя в голове.
Саша уселся поудобнее и попробовал представить вокруг себя светящийся кокон. Почему-то в воображении он сразу же окрасил его в золотой и серебряный цвета. И почти сразу с запоздалым сожалением ощутил, как исчезло ощущение теплого прикосновения, к которому он уже успел привыкнуть.
— Ну как, работает? — поинтересовался Рогозин. — Вот и хорошо. Теперь сможешь спать спокойно? Лампочки только поменяй.
— За лампочками в магазин уже поздно, — вздохнул Саша. — Вы извините, что я отвлекаю тут на ночь глядя…
— Да ладно тебе, ничего ты меня не отвлекаешь. Я и сам рад поболтать. Я же трепло то еще, ты не заметил разве?
Услышав такое определение, Саша невольно захихикал. По полу перед ним скользнуло что-то темное, и он испуганно вздрогнул, но тут же сообразил — это просто тень от деревьев за окном. Ветер, деревья и фонарь. Тонкая грань между обостренной интуицией и мнительностью.
— А скажите, Игорь Семенович, — Саша понял, что прощаться с ним пока не спешат, и решился задать вопрос, — ведь наверняка есть… операторы сильнее вас? Ну, например, за границей… Вы не боитесь?
— Всегда есть кто-то выше, сильнее, — задумчиво ответил майор, кажется, нисколько не удивившись вопросу. — И, как правило, с таинственными и непостижимыми мотивами и планами. Что поделать? Я научился не бояться. Знаешь, когда-то, еще до твоего рождения, вся страна ужасно боялась ядерного удара со стороны США. Всерьез об этом говорили, готовились. Но ничего — жили ведь как-то… любили, детей рожали… Да и почему только за границей? Никогда не стоит недооценивать всякие местные этнические культы… Там такие шаманы встречаются, что против них отряд спецназа — как дети малые. Вот в Чечне прорывались мы с ребятами в одно ущелье… не поверишь, Саш, неделю пройти не могли. Там ущелья того — километра два. А мы их неделю ползком преодолевали. Читал, может, Стругацких, «Пикник на обочине»? Про Зону и аномалии? Вот нам один местный шаман из вайнахов и устроил… пикничок. В лучших традициях жанра. Пространство, время, все кувырком. Камни с нами разговаривают, призраки являются…
— Что, и в Чечне есть такие… шаманы? — затаив дыхание, переспросил Саша. И подумал, что если бы номера сотрудников не были защищены от прослушивания — ему недавно Тим про это рассказывал — черта с два он бы услышал эту историю по телефону. Тут явно попахивало высокими уровнями секретности.
— По крайней мере… были, — со странным выражением ответил Игорь. — Там же по горам, в мелких селениях, язычество до двадцатых годов прошлого века процветало… синкретизм похлеще, чем у нас, тут и христианство, и ислам, и древние культы, которые еще Кибеле поклонялись. Пока наши в горы не полезли, за боевиками вслед, никто их и не трогал… шаманы-отшельники, мать их Кибела! Нормальный спецназ там чуть не свихнулся, вот и прислали… ненормальный. Нас, то есть. Я же в спецотряде был. Мы до девяносто пятого почти в кавказских операциях не участвовали… другие у нас были цели. Мужики психовали, конечно. Не все понимали, где наш фронт пролегает. Рвались туда… Новости-то доходили.
— Угу… представляю, — невпопад ответил Саша. Удивительно, но шеф снова открывался ему с новой стороны. Вот и в Чечне он был… В спецназе служил. Как-то все это не вязалось с его образом. Хотя, наивно было бы предполагать, что такой человек, как Рогозин, все секреты держит на поверхности. В слове ГРУ какая буква главная? Вот, то-то же.
— А еще на Алтае история была, — словно бы нехотя, через силу продолжил майор. — Полезли мы там с одним товарищем… на один объект. Местные там ошивались, мешали работе, нас послали проверить обстановку… В общем, проникаем мы на базу, а там — пусто. Всё работает, механизмы работают, а людей нет. Крадемся мы по базе, автомат на плече, нервы на пределе… знаешь, это самое страшное, когда ничего не понятно. И вот я в какой-то момент оглядываюсь, а Руслана нет. Ни звука не было, ни один лист не шелохнулся. Просто нет — и все… Я дохожу до командного пункта, а там… а там сидит великий дух Йер-Су, головой небо подпирает, человеческими костями в зубах ковыряется…