— Откуда ты знаешь, что он урод, может, он вполне симпатичный, — пробормотала Алиса, рассматривая свой ноготь. Ее высказывание никто не прокомментировал, только Аркадий покосился неприязненно. Он, в своем извечном камуфляже, тоже смотрелся инородным элементом на совещании.
-Потом, насчет погоды… начинаются расхождения с прогнозами метеорологов. Но они ж у нас и так ошибаются через раз, не только в октябре… так что, пока ничего определенного не скажу. Ну и, в целом, все — развел руками Алик. — Теперь, по этим вашим геологам… Никто у нас до сих пор на учете не состоял. Но… по агентурным данным, — тут парень почему-то запнулся и быстро глянул на начальника, словно ожидая подтверждения, — по крайней мере четверо из них — точно в Игре. Они, кстати, не все с геофака. Некая Лена, например, и вовсе из Москвы приехала, живет у подруги...
— Из Москвы? Давно?— Рогозин внезапно напрягся.
— Давно, больше года назад, -кивнул Алик. — Я знаю, о чем вы подумали. Но не могли же они настолько заранее готовиться? Я, конечно, послал запрос в московский офис… ну, от вашего имени. Пока ничего не ответили. А у нас на нее досье нету.
— Пока пришлют… бюрократы, — проворчал майор. — Ладно. Всё? Вопросы есть? Саша, ты тоже спрашивай, если что непонятно.
— А что такое критерий Боровского? — произнес Саша, нервно теребя рукав своей рубашки. Оказываться в центре внимания ему не хотелось, но нужно же было прояснить непонятный термин.
— Это значение полтергейстной активности, статистически достоверно превышающее средний уровень для данного района или города, — быстро и уверенно ответил Алик. Видно было, что это определение он знает наизусть. — Если значение превышено… то это очень, очень тревожно.
— Ага… — Саша глубоко вдохнул, набираясь решимости для следующего вопроса. — Ну и… что такое эта Игра? Вы обещали объяснить…
— Разумеется, — кивнул Рогозин. — Но сначала, для чистоты эксперимента, давай все-таки послушаем твои выводы. Ты готов?
«Что, вот прямо сейчас?» — панически завопил внутренний голос, но Саша мужественно заставил его заткнуться. Мало он, что ли, делал докладов в своей жизни? Тут, по крайней мере, за это оценки не ставят, как в универе.
— Да… только… я вот тут сделал… что-то типа презентации, — он повертел в руках флешку. — Можно ее как-нибудь?..
— Конечно, — Игорь через стол подвинул к нему ноутбук. — Включай сюда.
Развернувшись, он нажал какую-то кнопку в столе, и с потолка спустился большой раздвижной экран для проектора.
— Уу, круто, прям совещание в Пентагоне, — не преминул съязвить Тимофей. Алик фыркнул, соглашаясь.
— Хорош ржать, охламоны! — осадил их Рогозин. Он с доброжелательной улыбкой смотрел, как Саша возится с ноутом. — Наконец-то в этом бедламе хоть кто-то будет ответственно подходить к своей работе. Сразу видно — отличник учебы!
— А еще он хорошенький, — вполголоса добавила Алиса. А когда Саша смущенно глянул на нее, тут же показала ему язык и громко сказала: — Фуу, зубрила!
— А ну цыц! — шутливо прикрикнул на нее Игорь. — Сейчас вот выгоню за дверь!
— Нуу, а я-то думала, в угол поставишь, — разочарованно протянула та в ответ.
— Нет, в углу ты будешь смотреться как дешевая постмодернистская икебана. Я не хочу, чтобы кто-то решил, что у меня настолько плохой вкус…
Слушая бредовый диалог, Саша внезапно успокоился. Это надо же, он всерьез думал, что эти люди будут внимательнее его слушать, если он наденет галстук? Ха.
— В общем, — сказал он, разворачивая на весь экран фотографию милицейского протокола, — в квартире, где сейчас живет Катя, и где проводился ритуал, пятнадцать лет назад было громкое убийство. О нем даже в газетах писали, — он щелкнул клавишей, и на экране появился скан газетной страницы. — Муж зарезал жену из ревности, а потом и дочь заодно — видимо, просто процесс понравился. Тут еще фотки были, я не стал вставлять… Ну вот, а потом там было самоубийство, всего через год — парень повесился. Больше ничего у мен… эээ, у милиции на эту квартиру нет. Но я просмотрел на всякий случай еще и историю по всему району…
— Зачем? — спросил майор. Удивленным он, однако, не выглядел.
— Не знаю… интуиция, — Саша пожал плечами. — И оказалось, что… — на экране появилась карта района с отмеченными на ней красными точками, — уже через три месяца после первой трагедии по району прокатилась волна смертей. Самоубийства, отравления непонятные, инфаркты у довольно молодых людей… Квартиры жертв находятся, ну… видите? По кругу от этой, первой, которую можно принять за центр. А вот — через несколько лет… снова круг, только шире. Но жертв меньше. Вот данные еще за два года, объединенные… снова круг. Еще шире. Ну, тут довольно условно получается, точек не хватает… А вот через пять лет.
— Круг сужается, — сказал Тим, глядя на картинку.
— Ну да, — кивнул Саша. — А потом снова шире, шире… Это похоже на то, как… круги по воде расходятся. От брошенного камня, например.
— Отлично,— сказал Игорь, глядя на него. — То есть, конечно, в этих смертях хорошего мало. А хорошо то, что ты за несколько дней эту схему построил. Наши аналитики несколько месяцев извилинами шевелили. И зачем им только зарплату платят?
— Они же не от начальной точки ориентировались, — словно оправдываясь, сказал Алик. — И вообще не знали, что искать, поначалу.
— То есть, вы это уже знали? — переспросил Саша, удивленно глядя на коллег.
— Знали, — подтвердил Рогозин. — А почему, как ты думаешь, мы следили за этой квартирой? За этой и рядом других мест… Видишь ли, на карте города таких вот пульсирующих «кружочков» — хватает. И других зон, менее агрессивных — тоже. Как считаешь, почему эта веселая компания там оказалась?
— Ну так… вы же сами говорили, на допросе Фарида — амулет они какой-то делали, — хмуро сказал Саша. Он чувствовал себя обманутым — зачем его заставили «изобретать велосипед», если все это давно известно? Проверяли на умственные способности, что ли? — Наверное, в таких местах легче… магические обряды проводить. А Катя сама их приглашала, она же гостям всегда рада… Они, может быть, специально с ней из-за этого и общались. А эта тварь… подождите, так это был, получается, призрак убитой жены? — с ужасом осознал вдруг Саша.
— Хороша жена! — хихикнул Тим. — Такую можно и…
— Нет, конечно, — спокойно ответил Игорь. — В подобных местах им просто легче… появляться и существовать. Если зона пульсирует, значит, она живет. А какое главное свойство живого? Обмен энергией с окружающей средой. Вот на этой энергии всякие твари и кормятся. А волны, которые мы наблюдаем, это, вроде как граница градиента положительной и отрицательной энергии…
— И вот тут мы попадаем в область псевдонаучной херни, — торжественно сказала Алиса. — За выражение «отрицательная энергия» любой вменяемый физик даст тебе в глаз, не раздумывая. Ты еще скажи — отрицательная материя…
— Ну, поскольку физиков тут не наблюдается никаких, уж излагаю, как умею, — пожал плечами майор. — Теорий много, достоверно можно сказать только одно — такие зоны, энергетические неоднородности — существуют. И их можно использовать. Чем и занимаются отдельные представители прогрессивной молодежи… У тебя все, Саша?
— Ну вообще-то… была еще одна мысль, — нехотя сказал парень. — Я подумал — откуда эта зона взялась? Может, возникла после убийства, а может — наоборот, была его причиной? И полез читать про всякие геопатогенные зоны… ну там, сетка Карри, сетка Хартмана, да вы все это знаете, наверное…
— Знаем, — кивнул Игорь. — Но ты молодец, что нашел. И?
— Ну и… вычитал, что возникают зоны, например, над подземными водоемами. Или просто пустотами. Как-то вот они искажают энергетические потоки. Тогда я решил поискать геологические карты города, со всякими там грунтовыми водами… и не нашел. Подумал, надо у знакомых геологов спросить… и тут до меня дошло.
— Точно! — вскинулся Алик. — У кого-то из них курсовая была по грунтовым водам, у меня было записано, сейчас…
— Ну, конечно, — сказал Рогозин, напряженно глядя перед собой. — А мы-то думаем, как они вычисляют эти зоны? У них ведь нет доступа к милицейской статистике, неужели они по всему городу с маятником ездят, проверяют? А у них ведь эти карты перед глазами, наверное, с первого курса…