– Здорово, Константиныч! – он прошел в кабинет, стряхивая с плеч тающий снег.
На мгновение в воздухе повисла тишина, после чего Михаил расцвел в улыбке и, поднявшись со стула и разведя руки в стороны, приветливо прокричал:
– Глазам не верю! Леха?! Ты?! Когда вернулся?
– Вчера еще приехал, – спокойно ответил Алексей.
– Вот сюрприз так сюрприз. Не ожидал. Не ожидал, – выйдя из-за письменного стола, обрадовался встрече Попов. – А что так рано? Ваш отдел должен был вернуться в марте, а сейчас вроде как декабрь?
– Долгая история, – махнув рукой, ответил Леха. – Малость зацепило, пришлось в госпитале отваляться. Да ладно, ерунда все это. Как у тебя-то дела?
– Да нормально, работаю! Погода, видишь, какая тут у нас – сам черт ногу сломит. Позавчера еще нормально было, по прогнозу оттепель обещали, да синоптики опять ошиблись. Лучше б их на деревьях повесили, они б тогда хоть направление ветра правильно показывали.
– А это что за клоун у тебя? – сев на край стола и закурив сигарету, поинтересовался Алексей.
– Этот-то? Да так, сегодня привезли, в убийстве подозревается, – Попов, обойдя Виктора сзади, хлопнул его по плечу рукой. – Только не колется! Бред какой-то несет. Говорю ему, нужно раскаяться и написать чистосердечное. Не хочет.
– Я не убивал никого! – тут же прокричал Четырин.
– Конечно, не убивал. Хватит дурку-то гнать! Сам он себе череп раскроил что ли?! Новый вид суицида такой, да?! – рявкнул Попов.
Виктор вжал голову в плечи, словно черепаха, ожидая, что на него сейчас обрушится удар. Но никаких действий со стороны Попова не последовало. Сидящий напротив Четырина Алексей внимательно осматривал его с ног до головы. Он жадно втягивал в себя дым и выпускал его через ноздри, не сводя глаз с Виктора. Докурив, он резко перевел взгляд на Михаила и, затушив сигарету, произнес:
– Слышь, Миш, пойдем потрещим в коридоре.
– А че так-то? – удивленно спросил Попов.
– Пойдем-пойдем, дело есть, – Алексей направился к двери.
– Ну ладно, пойдем, – ответил Михаил и, повернувшись к Виктору, добавил. – А ты сиди молча, ничего не трогай, понял? Пропадет чего, руки поотрываю.
Четырин только кивнул головой. Следователи вышли.
– Так в чем проблема?
– Послушай, а что это за парень-то?
– Не понял.
– В чем его обвиняют?
– Так я ж тебе говорю: в убийстве.
– Это как раз понятно. А что он говорит? При каких обстоятельствах?
– А тебе-то это зачем?
– Да так просто. Ну, что говорит-то?
– Хрень всякую он несет. Болтает, что кого-то они подвозили, что напарник сам себе череп разбил. Короче, заврался дальше некуда. Тут дело ясное, рядом монтировка лежала в крови, да и на руках у него кровь. На железяке сто пудов его отпечатки. Сейчас пальчики откатаем и отправим на экспертизу. Хотел этому халдею помочь, чтоб чистосердечное написал, а он тут из себя святого строит. Сам понимаешь, когда докажем, что он виноват, а оно так и будет, я в этом уверен, то пойдет по всей строгости, уж я ему это обеспечу. Подонок череп своему дружку раскроил, только вот беда: от вида крови в обморок упал. Хорошего преступника из него не вышло. Раскольников хренов!
– Послушай, Константиныч, отдай его мне, а?
– С чего это такая щедрость? – изумился Попов.
– Сам посуди. Я только что приехал, хоть чем-то займусь, отвлекусь. Тем более звездочку ты на нем все равно не заработаешь. А то вдруг начальство узнает, что не долечился, отправят в санаторий, а я без дела взвою. Я и так в госпитале все бока отлежал. Думал, подохну со скуки. Отдай.
– Аттракцион небывалой щедрости! Друг спас друга от рутинной работы! Ты что, серьезно хочешь повесить это дело на себя?
– Ну да.
– Прям серьезно? – Попов прищурил один глаз и хитро посмотрел на своего приятеля в ожидании подвоха.
– Да серьезно, серьезно.
– Только, чур, назад мне его потом не спихивай – обратно не возьму. Лады? Сам будешь на ковер ходить к начальству. Тут если не признается, затянется надолго, а он, мне кажется, может еще и под дурака закосить. Есть у меня такое предчувствие.
– Договорились, – Алексей протянул Михаилу руку.
– Тебя там, наверное, в голову ранили! Разрывным, по всей видимости. – Попов пожал руку Алексея.
– Может быть, может быть.
– Тогда с этим кадром сам разбирайся. Дело на столе. Документы найдешь в нижнем ящике. А я побежал. И да, сам рапорт напиши, что дело принял, а я завтра распишусь.