– Что дальше делать будем?
– Ты с парнем побудь, а я пока к другому дому схожу.
– Послушай, я в няньки не нанимался! Мне что, своих проблем мало?
– Я тебе сказал, останься! Мороз под тридцатку, а он здесь один сидит. Может, случилось чего? Я быстро, туда и обратно.
– Нормально ты придумал! Давай с собой его возьмем, мать Тереза херова?
– Эй, ребята! – окликнул их чей-то голос.
Виктор и Алексей обернулись и увидели пожилого мужчину. Одет он был небрежно, но его экипировка превосходно вписывалась в интерьер деревушки: старая потертая фуфайка, теплые штаны, валенки и обычная шапка-ушанка. Стоял он, немного сгорбившись, опираясь на палку.
– Оставьте мальца в покое, его судьба уже решена. Не ваша это сейчас забота.
– Не понял. Ты сейчас, дед, про что это?
– Что тут непонятного? Чего вам надо? Можно и у меня спросить. А ломиться среди ночи в дверь к людям незачем. Так что вы здесь забыли, в нашей-то глухомани?
– Послушайте, нам нужен дом, который находится на улице Новая.
– Так здесь всего одна улица.
– Нам нужен дом номер семь.
– Это дом бывшего здешнего священника. А зачем он вам?
– Нужен, дед. Просто нужен.
– Так он сгорел. Больше года назад сгорел. Как это произошло, ума не приложу.
– Как сгорел?
– Молча. Сгорел и все. Огонь не спрашивает, зачем и почему, он действует – беспощадно и без эмоций. Страшная и великая сила. Сила, она вообще страшная вещь, если попадает не в те руки.
– А где ж тогда те, кто там жил?
– Так насчет них вам лучше к бабке Лиде обратиться. Это ее сын был, ну, священник наш. Она, правда, после всего случившегося головой поехала, но разговаривать с ней можно, хоть и странная она. Так что если она чудить начнет, то вы не пужайтесь: она мирная и простая женщина.
– А где она живет, дедуль?
– Так на окраине. Сейчас прямо пойдете до конца деревни, и увидите: ее дом в низине стоит самым последним, мимо уж точно не пройдете. А за мальца не беспокойтесь, я за ним присмотрю.
– Спасибо, дед, выручил, – Зверев кивнул Четырину, и они зашагали в указанном направлении.
– Давно тебя ждали эти люди, тринадцатый, очень давно. Посмотрим, на что ты способен, – глядя им вслед, тихо произнес старик.
Завернув за угол одного из домов, он увидел сидящего возле забора человека в дорогом кожаном плаще и присел рядом с ним, опершись на свою палку.
– Разве ты не удивлен видеть меня здесь и сейчас? – спросил у него Анатас.
– Удивлен. Удивлен, что вижу тебя одного.
– Разве я могу быть один? Они всегда со мной. Тебе ли этого не знать?
– Но я не чувствую их присутствия рядом.
– Они скоро будут.
– А что привело тебя ко мне? Разве я чем-то могу помочь тому, кто властен над всем?
– Можешь. Меня привел к тебе интерес и некоторые вопросы.
– Но что может знать старик, чего не знает властелин тьмы?
– Многое, Падший, очень многое. Не стоит играть со мной. В некоторых вопросах я бессилен. Ходят слухи, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
– Про тебя ходит слухов не меньше, а то и больше, – закряхтел старик.
– Ума не приложу, откуда ты взялся на этой бестолковой планете?
– А я не могу взять в толк, почему вы к ней так привязались? Мало вам что ли Вселенной? Огромная песочница с множеством игрушек, а вы не можете поделить между собой одну лопатку.
– А тебе какое до этого дело?
– Скажем так, чисто спортивный интерес. Я страсть как хочу узнать, кто из вас победит. А люди… Что они, эти люди? Сделают правильный выбор, будут жить. Нет? Ну что ж, построите другую песочницу и будете играть в ней. Надеюсь, в согласии и мире.
– Так поэтому ты не присоединяешься ни ко мне, ни к Нему?
– Я же сказал, что моя участь – помогать всем.
– Ты не помогаешь, а только усложняешь все! – повысил голос Анатас, и его глаза стали угольно-черными.
– Тише. Тише, властелин тьмы. Я всего лишь ваш слуга, который только задает темп вашей игре, и ничего более. Я обязан помогать всем, и ты это знаешь, – склоняя голову, промолвил старик. – Но что будет дальше, если ты и впрямь победишь?
– Люди станут шире смотреть на мир. Когда в моих руках будет чистая душа, мне не составит труда склонить весы в свою пользу. Я погружу этот мир в грехопадение. Прощения и раскаяния не будет, и врата рая захлопнутся навсегда. Я выведу ад из мира загробного в мир реальный и уничтожу этот муравейник руками созданий, так любимых моим братом. Он откроет глаза и увидит, кто они есть на самом деле, лишенные Его законов и Его покровительства. А сейчас я бы хотел получить ответы.
– Прости меня, жалкого раба твоего, но ты не задал ни одного вопроса, – в голосе Падшего чувствовалась ирония, однако его вид был настолько смиренным, что его искренность не вызывала сомнений.