– Зачем тринадцатый прибыл сюда?
– Ответ ты получишь, как и всегда. Но тогда и ты поможешь мне.
– Торгуешься со мной?
– Нет, конечно, нет. Да разве я бы посмел? Так ты поможешь мне в обмен на мою помощь?
– Значит, все же торг?
– Предположим, я хочу сделать что-то хорошее напоследок перед тем, как ты придешь к власти.
– Ты решил немного скрасить свою участь? Ты и впрямь падший. Забиваешь себе теплое местечко? Давай посмотрим сначала, что ты можешь предложить.
– Ответ на твой вопрос, который приведет тебя к тому, что пока от тебя скрыто.
– Твоя жизнь пропитана кровью и предательством. Ты ничтожество. Ты помогаешь всем, и за счет этого ты причастен ко всему. Ты не лучше меня, а может, даже хуже, ведь я иду к одной цели, а у тебя их тысячи. Делаешь вид, что ты сам по себе, что ты особенный? И запомни: я не торгуюсь!
– Ты прав во всем. Но мне нужно наставить этих людей на путь истинный сейчас, а не после их смерти. Мне нужно, чтобы они все осознали до того, как их душа перейдет в твои руки. Считай это личной просьбой.
– С чего вдруг такое милосердие с твоей стороны к этим людишкам?
– Ты же сам сказал, что я забиваю себе местечко потеплее. А вдруг победит твой брат? Я хочу отличиться не только в плохих деяниях, но и в богоугодных.
– Ну, хорошо, – с презрением произнес Анатас. – Я свое слово держу, быть посему. Теперь дело за тобой. Только помни, что сказано. «Потому что все согрешили и лишены славы Божией»22.
– Они ищут священника, – старик прикрыл глаза.
– Зачем им нужен священник, которого погубил Виктор?
– У него осталась дочь.
– Дочь? Причем здесь она?
– Спроси это у своего раба Александра и, возможно, он даст тебе ответ на то, что пока скрыто от тебя.
Анатас встал и медленно пошел прочь, опираясь на трость с золотым черепом, а за ним из снега и тьмы по очереди выходила его троица. Они остановились у дома, где сидел на пороге маленький мальчик. Анатас наклонился к ребенку, посмотрел ему в глаза, поднял на руки и, открыв дверь дома, зашел внутрь в сопровождении своей свиты. Посадив мальчика на стул рядом с печкой, он тихо спросил:
– Ты чего-нибудь хочешь?
– Нет, – еще тише ответил Никита.
– Хорошо. Не бойся нас, мы не причиним тебе вреда. Ты знаешь, кто я?
– Дядя.
– Я не просто дядя, я волшебник. Могу сделать все, что ты захочешь, все, что пожелаешь, – достав шоколадку из кармана, Анатас протянул ее парнишке.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Так чего ты хочешь?
Никита осмотрел Анатаса и его свиту.
– Я хочу, чтобы тот страшный дядя не был таким страшным, – указал он пальцем на Грешника.
– Извини, но этого я не могу сделать. Он станет красивым только тогда, когда все люди будут хорошо себя вести. Но пока, к сожалению, этого не происходит.
– Ну я же себя хорошо веду?
– Конечно. Только твои родители ведут себя очень плохо. Да и многие другие люди тоже ведут себя скверно. Если бы все вели себя так, как ты, то меня бы здесь не было. Тогда и волшебство не потребовалось бы.
– Ты хороший и добрый, ты мне нравишься.
– Спасибо. А теперь пойдем, я тебе кое-что покажу.
Анатас взял Никиту за руку, и они, сделав несколько шагов, очутились на лесной поляне, где мальчика ждали папа и мама. Светило солнце, небо было прозрачным, без единого облачка. Везде лежали игрушки, и родители звали Никиту играть. Мальчик оглядел себя: вместо грязного зимнего тряпья на нем была чистая летняя одежда.
– Ну же, иди, они ждут тебя, – присев на корточки, Анатас потрепал парнишку за волосы.
– А они не будут меня бить? – Никита крепко прижался к Анатасу.
– Нет, они будут вести себя очень хорошо, и никогда тебя не ударят, и не оставят одного. Ты пока поиграй с ними здесь, а я скоро приду за тобой. Больше никто тебя не обидит – я тебе обещаю. И ничего не бойся. Все, чего ты пожелаешь, будет сбываться здесь.
Анатас снова оказался в доме мальчика, где его ждала свита.
– Чего пожелаете, Милорд? – спросил Маркус.
– Возмездия.
Зайдя на кухню, они увидели пьяных мужчину и женщину. Оба в грязной рваной одежде валялись на чем-то, напоминающем кровать. Повсюду были раскиданы пустые бутылки. На столе стояла еще одна с недопитой мутной жидкостью, рядом с ней лежал кусок зачерствевшего черного хлеба, головка лука и покрытое плесенью сало. Грешник быстро обежал весь дом.
– Ну ничего себе! У них и пожрать нечего! Хотя я не брезглив, и это пойдет, – схватив со стола, что там было, он быстро запихал все себе в рот и запил из бутылки мутной субстанцией. – Живут-то еще неплохо!