– Для чего?
– На то есть свои причины. Маркус, похоже, ты дождался своего часа.
– Я ждал этого момента очень долго. Слишком долго!
Зверев стоял в центре арены. На почетном месте, возвышаясь над всеми, сидел Анатас. Рядом была его свита. По правую его руку сидела Татьяна, по левую – Виктор.
– Что происходит?! – прокричал Алексей.
– Происходит то, что должно было произойти еще много лет назад.
– Я признал то, что вы мне навязали, чего вы еще хотите от меня?!
Анатас поднялся со своего места и выпрямился в полный рост, расправив плащ.
– Нам от тебя, мой друг, ничего не надо больше. Все, что от тебя требовалось, ты сделал. Теперь твоя жизнь принадлежит ему, – указал он пальцем на Маркуса. – Либо ты убьешь Маркуса, либо он убьет тебя.
– Не бойся. Все произойдет быстро. Я не стану тебя долго мучить. И все же нужно было прикончить тебя на горе, – сухо заметил Маркус.
– Разве это справедливо?! – воскликнул Виктор. – Разве это честно?!
– О-о-о-о! Кто-то заговорил о честности? – улыбнулся горбун. – Значит, мы хотим, чтобы все было по-честному?! – он взглянул на хозяина, как преданный пес, в ожидании одобрения. Анатас кивнул. – Так ты требуешь, чтобы все было по-честному? – словно змей, прошипел Грешник и приблизился к Четырину вплотную.
– Да! Да! Да, мерзкая тварь! Я так хочу!
– Ну что ж, человек. Раз ты этого хочешь, пусть все будет по справедливости, – заржал горбун. – Милая, прекрасная девушка, – зайдя за спину Татьяне, ласково пропел он. – Ты видела за последнее время много того, что людям видеть не позволяется. Ты напугана, ты не понимаешь, что происходит. Ведь все, кто тебя окружали, либо предавали тебя, либо не понимали. Допустим, твоя мать.
– Не смей, – тихо произнесла Татьяна, и по ее щеке потекла слеза.
– Ну почему же? Мы все хотели правды. Как говорится, лучше страшная правда, чем красивая ложь. Впрочем, вы все так говорите, но на самом деле даже не мечтаете о правде. Ведь она бывает такой мерзкой. Вы храбритесь, уверяете всех, что правда лучше, и тут же покрываете измены своих друзей, их предательство, врете в глаза. Лишь бы правда не вышла наружу. Ведь за правду можно и огрести, так сказать, по морде! Так что продолжим. Как я и говорил, мы все прекрасно знаем, что произошло с твоей матерью. И твой брат недалеко ушел от нее – яблочко от яблони, так сказать… В общем, никто не стал дожидаться возвращения папки.
– Заткнись! – Татьяна попыталась ударить Грешника, но он ловко ускользнул от пощечины, а руку девушки перехватил Ворон и тихо прошептал ей на ухо: «Пусть закончит. Не злись на него, просто дослушай. Правда всегда неприятна, но ее рано или поздно приходится слушать».
– Ха! Мне нравится спесь этой самки! Удел людей – злиться, радоваться или печалиться. Мне никогда этого не понять, – улыбнулся сквозь зубы Грешник. – Итак, я говорил о твоей родне. Она сейчас парится в таких местах, что тебе и не вообразить. Сама понимаешь: самоубийство не выход в данной ситуации. Так вот, череда предательств еще не закончилась.
– Что ты имеешь в виду?!
– Тише, тише, не шуми. Не надо эмоций, – удержал ее в объятиях Посланник.
– Тадам! – Грешник выгнулся, словно конферансье, и указал одной рукой на Виктора, а другой на Зверева. – Рад вам представить, дорогая мадемуазель, самую завравшуюся и самую подлую парочку во Вселенной! Хотя, может, я немного и преувеличиваю. Итак! Они врали тебе с самого начала, с первого момента вашей встречи. А, Витек?
– Это было случайно, – посиневшими от страха губами еле пробормотал Четырин.
– Молчи! – тут же крикнул с арены Зверев, – Молчи! Они все перевернут на свой лад! Просто молчи!
– Правильно. Молчи. Разве ты можешь что-то сказать в свое оправдание? Или ты можешь вернуть к жизни ее папашку? Ведь отнять жизнь способен каждый, а даровать ее вы пока не научились.
– Что он несет? – спросила Четырина девушка.
– Я… Я…
– Что я-я? Ты разве ничего ей не рассказал? Странно. Значит, он умолчал о том, что убил твоего родителя? Ой, прости. Я, кажется, выдал твой маленький секрет. Посмотри на него, – указывая на Зверева, продолжал Грешник. – Он все знал и молчал. Он ни слова не сказал тебе, даже намека не дал. Разве я не прав, Луций? Или, быть может, ты забыл об этом? Дорогая Татьяна, ты думала, что они приперлись тебя спасать? Плевать они на тебя хотели. Им нужно было только смыть с себя грехи.
– Какая же ты мразь! Сукин сын! – заскрипел зубами следователь.
– Странно, почему же? Ведь я никогда и никому не врал. Напротив, всегда резал правду матку в глаза.