Шло новое тысячелетие. Люди, оправившись от рождественских каникул, постепенно вливались в монотонные будни. Кое-где у ларьков еще стояли некоторые несознательные граждане с дрожащими руками. Они пытались достать из карманов последние сбережения, чтобы продлить и без того затянувшиеся праздники. К остановкам медленно подтягивался народ. Мороз, продержавшись несколько дней, отступил. Пушистые снежинки падали на опухшие лица еще не проснувшегося люда большой и беспечной страны. Автобусы лениво подъезжали к тротуару, словно зевая, открывали двери и нехотя пускали в свое теплое чрево озябших пассажиров. На улицах пахло унынием. Земля, как пациент, отходящий от глубокого наркоза, возрождалась вместе с живущими на ней паразитами. Жизнь шла своим чередом.
На запорошенной лавочке сидели двое и рассматривали проходящих мимо граждан.
– Смешно, – сказал один и, опершись на трость, украшенную черепом, закинул ногу на ногу.
– Ты, как всегда, видишь их в недобром свете.
– Конечно, кому как не тебе видеть их праведниками?
– Ты забрал девушку и тем самым обрек миллиарды на бессмысленное уничтожение.
– Это, между прочим, ты придумал свод правил, по которым эти животные должны существовать. А я лишь пытаюсь сделать так, чтобы они их соблюдали. Ты сыном ради этого пожертвовал, помнишь? А девушка пошла ко мне сама. Добровольно.
– Ты же знаешь, люди должны сами разбираться в своих проблемах, иначе они будут полностью зависеть от нас.
– Они зависят не от нас, а от тебя. Ты пытаешься защитить их. Вот только ради чего?
– Ради чего? Посмотри на них: они само совершенство. Просто пока не знают, чего им хочется, и от этого все их беды.
– Наоборот, их беды от того, что они знают, чего хотят. Им нужен хороший кнут, и я дам им его. Скоро, совсем скоро.
– Ты с самого начала возненавидел их. Считаешь, я не знаю, что ты задумал?
– Так останови меня, ибо я сотворю с ними такое, чего они заслуживают на самом деле. Они заплатят за все. Плотью за плоть, кровью за кровь. За каждый их грех им воздастся сполна.
– Они переживут и это. И наступит новое время.
– Хочешь спасти их? Тогда тебе понадобится кто-то гораздо сильнее Луция.
– Дорогой, дорога скользкая, а ты едешь слишком быстро.
– Милая, после вчерашнего застолья у твоей мамы скажи спасибо, что я вообще куда-то еду.
– А не надо было так нажираться! А вдруг менты?!
– Какие менты?! Сиди, не каркай! Не надо нажираться? Не надо ехать в такую рань. Могли бы проспаться, и все было бы спокойно. Но нет, поперлись!
Снег все падал и падал, но человеку, который брел по дороге в сторону города, он не мешал. Прохожий вообще не замечал снега. Он не думал ни о погоде, ни о том, куда он идет, ни о том, откуда. Его порванная, продуваемая всеми ветрами одежда и отрешенный стеклянный взгляд вызывали жалость.
– О-о-о! Ну ничего себе! Посмотри на этого бедолагу. До города-то еще далеко.
– Езжай! Мало ли дураков ходит!
– Да как-то неудобно, – водитель притормозил рядом с оборванцем и открыл дверь. – Тебе куда, земляк?
– В Тамбов, – тихо ответил тот.
– Прекрасно, и нам туда. Значит, по пути! – обрадовался водитель, уже представляя, что его супруга хоть ненадолго замолкнет.
Молодой человек сел на заднее сиденье, и автомобиль с пробуксовкой рванул с места.
– Ты с ума сошел, всяких бомжей с дороги подбирать, – сквозь зубы прошипела жена и тут же обернулась. – А вы в Тамбов в гости или домой?
– Я, я не знаю… Мне просто нужно… – замешкался пассажир.
– Зачем ты его посадил? Совсем мозги пропил за праздники? – зашептала на ухо мужу женщина.
Пассажир с непонятным выражением лица рассматривал себя в зеркале заднего вида, изредка отворачиваясь, чтобы взглянуть куда-то вдаль. В его душе было пусто, как в закрытой крышкой дубовой бочке. Стукнешь по такой – и раздастся глухой и мрачный звук.
– Вы в порядке? А то, может, случилось что? Так вы расскажите. Или вам помочь чем? – обратился водитель к пассажиру.
– Нет, спасибо. Все хорошо. Мне просто нужно в Тамбов.
– А вас там кто-нибудь встретит?
– Не знаю, – пассажир закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
Муж настороженно посмотрел на жену и пожал плечами. Та в ответ покрутила указательным пальцем у виска и показала ему кулак. После непродолжительной паузы она не выдержала и повернулась к попутчику.
– А как вас зовут, вы хоть знаете?
– Виктор.
Солнце вяло выкатилось из-за тучи, длинный луч указал ровной линией на стоящего внизу человека. Его белая тога переливалась, отражая мерцающий свет. Он стоял смиренно на ровном, занесенном снегом поле. Из-за спины творца вышел Михаил.