– Нет, Алексей, вопрос нужно поставить иначе: кто ты такой?
Зверев немного опешил, но быстро взял себя в руки.
– Извини, друг, но ты, наверное, меня не понял. Я задал тебе вопрос, и повторять его не собираюсь.
– Конечно-конечно. Зачем нам лишняя грубость? Меня зовут Абигор. Можно просто Ворон, – уступил необычный собеседник.
«Что за дурацкое имя?», – пронеслось в голове у капитана.
– Странный вы народ. Сами своих детей черт те как называете, зато другие имена норовите критиковать, – тут же возразил Ворон.
– Что за ерунда?! Как ты узнал, о чем я подумал?!
– А может, ты думаешь вслух? Или ты надеешься на то, что твои мысли никто не может слышать? Неужели ты такой же, как весь этот человеческий сброд, который может улыбаться своему собеседнику и льстить, а про себя завидовать ему и ненавидеть в надежде, что собственные мысли – это священная комната, в которую никто не заберется? Или ты еще не осознал, кто ты есть на самом деле? В кого же они превратили тебя? Они искажают твою природу. Помни, что ты был и остаешься выше всего этого, – Ворон провел рукой вокруг. – Не разочаровывай его, у него на тебя большие планы. Впрочем, как и всегда. Он не любит расставаться с теми, на кого потратил столько сил и времени.
– Что ты такое? – тихо прошептал Зверев.
– Да, ты и впрямь изменился. Я вижу, ты уже не такой, что был раньше, совсем не такой. Не помнишь меня? Не помнишь, кто помог тебе при Тиберии завоевать власть Черного легиона? А я ведь обучил тебя всему. Разве ты не помнишь? Ромул? Понтий? Мартин? Маркус? Ты что, забыл звук медных труб, которые приветствовали тебя под небесами вечного города?
– Да что ты несешь?! Какого черта тебе от меня нужно?
– Жалко лицезреть тебя в таком омерзительном положении. Но ты еще можешь сделать выбор. А пока мне приказали предупредить тебя о том, что не надо совать нос туда, куда не следует. И вообще, лучше ложись в санаторий, подлечись, а то в следующий раз ранение может оказаться куда более серьезным. Мой хозяин дважды не прощает. Даже тебя. Иди сейчас же домой, и не лазай здесь – все равно ничего не найдешь. Те, кто должен быть наказан, уже наказаны. Ах да, чуть не забыл: Пантелеймоновой скажи, пускай собачку еще одну себе заведет, так как мужа своего она все равно больше не увидит. Я имею в виду в этой жизни.
– Да пошел ты! – рявкнул Зверев.
– Что за натура у вас такая? Все бы оскорбить. Ну, смотри, я тебя предупредил.
Сзади кто-то подошел к капитану и положил руку на плечо. От неожиданности Алексей вздрогнул и резко обернулся.
– Товарищ капитан, что с вами? – спросил водитель машины. – Вам плохо?
Не сказав ни слова, Алексей посмотрел в сторону, где был его таинственный собеседник, но вместо него увидел сидящего на кресте большого черного ворона, который недовольно каркнул и, встряхнув крыльями, улетел.
– Ты видел его?
– Конечно, такую здоровенную птицу разве можно не заметить?
– А кроме птицы, что ты еще видел? Впрочем, не отвечай, не надо.
Но водитель все-таки ответил.
– Я стоял сзади вас минут десять, а вы меня не замечали.
– И что?
– Да ничего. Просто вы все это время говорили сами с собой.
– А зачем ты пришел?
– Ну как? Криминалисты уехали, за ними машина пришла – их там еще куда-то вызвали. Они вас так и не дождались, но отчет они составят. А вы здесь один по кладбищу бродите, вот я и решил вас найти. Тем более уже поздно.
– А Москвич они куда дели?
– Да на месте он стоит. Эвакуатор вызвали, а он проехать сюда не может, так что теперь до утра. Да такая рухлядь никуда не денется. Чего за нее переживать-то?
– Устал я что-то. Домой меня отвези, ладно? – потирая лоб, просипел Алексей.
– Да без проблем! Конечно, отвезу. Вид у вас какой-то нездоровый. Не заболели бы вы.
Подойдя к машине, Зверев остановился, обхватил голову руками и, облокотившись на капот УАЗика, закрыл глаза. Водитель быстро залез в машину и завел мотор.
– Ну что, капитан, едем?
– Да, сейчас. Только еще раз взгляну на Москвич.
Обойдя ржавую развалину со всех сторон, Зверев подошел к багажнику и, стряхнув снег, открыл его. Внутри лежало много разного добра. Внимание Алексея привлек пирамидальный памятник из нержавейки, который был сильно смят и продырявлен в двух местах. Немного повозившись, капитан вытащил его из багажника и перевернул к себе лицевой стороной. При виде фотографии Зверев отшатнулся в сторону. Четкими буквами на ней было выведено: «Незлобин Анатолий Григорьевич».
– Не может быть! Бред какой-то! Усталость, все это усталость. Нужно ехать домой.