– Я ничего не знаю, это провокация и клевета! – не выдержав, заорал Любезных.
– Коллега, зовите понятых, будем изымать взятки и бумаги, – обращаясь к Грешнику, произнес Маркус.
– Не имеете права! Я без адвоката говорить ничего не стану!
– Права, значит, не имеем? – улыбнувшись во всю пасть, прошипел Грешник. – Знал я одного бородача, который говорил о правах! Точнее, он говорил так: «Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав. Никогда не переходи терпение человеческое, ибо первый позовешь на помощь закон».
– Адвоката, говоришь, тебе? Это мы можем, – Маркус подошел к окну и открыл форточку, в которую тут же влетела огромная черная птица. Она села на стол, важно прошлась по бумагам и, спорхнув вниз, обернулась человеком.
– Кто тут адвоката звал? – отряхивая с себя снежинки, спросил Ворон.
Владимир Петрович взвизгнул, словно поросенок, и, впившись руками в кресло, зажмурил глаза.
– Нет, ну нормально? Как об людей ноги вытирать, так мужик, самец! А как за грехи платить, так глазки закрыл, почти не дышит! – залез на колени полковнику горбун. – Ну что ты так трясешься? Ведь мы тебе больно пока еще не делаем. Подумаешь, птичку испужался. Не ты первый, не ты последний. Открой глазки, открой, мы тебя не съедим. Е-мое, обоссался! Ну как так?! Слушай, пернатый, разве можно так с людьми поступать?! Посмотри, до чего человека довел, – отряхиваясь, проговорил Грешник.
– Маркус, присмотри за ним, а я пока улажу кое-что, – Посланник вышел из кабинета.
В коридоре он увидел пробегающего мимо лейтенанта.
– Эй, Серега! Пойди сюда! – крикнул он молодому человеку.
Тот тут же поспешил к незнакомому человеку в форме с майорскими погонами.
– Здрасьте! – произнес лейтенант, замешкавшись.
– Владимир Петрович приносит извинения. И еще просил передать, что номера на машины выдавайте в порядке живой очереди, он пересмотрел свои взгляды на жизнь.
В этот момент дверь кабинета открылась, и из нее высунулась голова Грешника.
– Слышь, Ворон! А погоны у маршала как выглядят, а?
– Звезда на них одна большая, – не отводя взгляда от лейтенанта и улыбаясь, ответил Посланник.
– Звезда перевернутая или нет?! – снова спросила голова.
– Ты его еще звездой Давида награди! Обычная звезда!
– Спасибки, понял! – ответила голова и исчезла за дверью.
– Простите, а что там происходит? – заглядывая за плечо Ворона, поинтересовался лейтенант.
– Не поверишь, самому интересно. Да ты ступай, ступай.
– Ну, хорошо, – Сергей, оглядываясь на странного майора, пошел прочь от кабинета своего начальника.
– Твою мать, Грешник! Какого хрена ты с ним сделал?! Тебя и на секунду одного оставить нельзя! Маркус, ты-то куда смотрел?! Милорд просил его припугнуть, а вы чего сотворили?! Ну, прямо как дети малые. Разве так можно?
– Мессир просил напугать, мы и напугали. Знаешь, как он дрожал от страха? Ты бы его глаза видел, я в них сам смотрел и боялся! А рожи, рожи-то корчил какие страшные! – горбун радостно жестикулировал рукой, в которой находился канцелярский нож с окровавленным лезвием.
– Не, ну правда, Ворон, посмотри. Ведь Грешник старался. Мы ему вон внеочередное звание присвоили, внуки гордиться будут. Да и пенсия у маршала, небось, с полковничьей не сравнится. Ворон окинул взглядом дрожащее истекающее кровью тело полковника, привязанного скотчем к кожаному креслу. На плечах красовались звезды маршала, на лбу звезда Давида, а на пузе – серп и молот. Рот был намертво заделан скобами от канцелярского степлера.
– А если присмотреться, неплохо вышло. Ну, с очередным вас званием, Владимир Петрович. Поздравляем! Не стоит благодарности! Всего вам доброго. Рады бы остаться, да простите, дела-дела. Даже не уговаривайте, нам пора. Отмечать не будем, вы тут уж сами как-нибудь. Ну а мы про вас, конечно же, не забудем. Всегда, если что, навестим. Как говорится, желай человеку добра, ведь зло найдет его и без твоих желаний! Ну, бывайте! – и, хлопнув по плечу теперь уже маршала, Ворон, а с ним и Грешник с Маркусом вышли из кабинета.
Анатас осматривал покосившееся обшарпанное здание времен социализма. Именно с того времени, по всей видимости, в нем и не проводился ремонт. На ободранной двери красовалась табличка «Управляющая компания», еще выше было написано «ЖКХ».
– По всей видимости, означает «живи, как хочешь»! – заржал горбун и смачно сморкнулся в сторону.
– Интересно, чем тут занимаются? – оглядывая полуразрушенную технику и пьющих около нее рабочих, спросил Маркус.