– Какая мерзость! – скривился Учитель, поспешно переключая.
Извольте, канал «Россия»: на экране двое инфантильных влюбленных мечутся на месте.
– Ты растоптала мою любовь! – с надрывом крикнул юноша. – Мне больше незачем жить в столице и я немедленно уезжаю в деревню!
– «Соплей» мне хватает и так, – проворчал Благодатный. Ну-ка, что у нас покажет Первый канал? Ох, как он покажет: бритоголовый тип обернулся и крикнул прямо в камеру!
– Пусть твой Бог поцелует меня в мою жопу!
По лицу Властелина прошла эмоция отвращения. Настал черед РЕН: две обнаженные красотки сладострастно стонали, лапая друг друга за интимные места.
– Тьфу! – осерчал Повелитель. И настроил BBC: Игроки, с помощью длинных палок, катали по зелёному сукну шары. – Занятная игра, – вгляделся Благодатный. Он поднёс руку к лицу, глянул на левое запястье. Там вспыхнул малиновый циферблат, голубые стрелки показали 23 ч. 30 мин. Через секунду импровизированные часы исчезли. А ещё через час, убаюканный неспешной игрой и монотонным голосом комментатора, Учитель заснул в кресле. Пульт шлепнулся на ковер, гостиничный номер наполнило божественное сопение.
Ровно в полночь в номере проявился рыжий карлик и дернул БигБосса за полу сиреневого халата.
– Владыко, очнись! Очнись, Владыко!..
– А! – Благодатный открыл сонные глаза.
Слуга приплясывал рядом с креслом, тормоша Хозяина за плечо:
– Просыпайся! Я апостола Иделаиду нашёл!
Взор Учителя стал осмысленным, он вскочил:
– Иделаиду?.. Ты уверен?
– Я её видел, как вижу тебя, – Бенедикт самодовольно улыбнулся.
– Сейчас переоденусь и ты покажешь, где она находится! – господин метнулся к платяному шкафу. – Как апостол себя чувствует?
– Я не стал подходить, и Иделаида меня не видела, – Бенедикт приблизился к ресторанному столику с остатками еды, взял большую кисть винограда.
– Наверняка она в беде и нуждается в помощи! – вскрикнул Благодатный, торопливо облачаясь в спортивный костюм из сиреневого эластика.
– На ней отличное платье, ездит на крутой тачке. С личным извозчиком! – беззаботно заметил Бенедикт, кидая в рот ягодку за ягодкой. – Иделаида не похожа на человека, который попал в беду…
Благодатный вышел из-за шкафа – полностью одетым и обутым. Положил руку на плечо слуге, заглянул в глаза, тревожно спросил:
– Почему же тогда апостол не объявлялась много лет?
Хороший вопрос! Вот и настало время снять «розовые очки»! Бенедикт не отвёл взор, глядя открыто и серьёзно.
– Спроси, Владыко, у апостола сам. Ладно?
– Идём! – Благодатный быстрым шагом пересёк номер, толкнул входную дверь. Господин, а за ним слуга – покинули гостиницу и устремились во мрак ночного Питера.
Через полчаса Хозяин и слуга оказались у дома, где намедни скрылась апостол Иделаида. Лицо Повелителя выражало решимость. Он взялся за дверную ручку подъезда и сказал твёрдо:
– Отворись по Слову моему!
Тут же раздался щелчок кодового замка, Учитель потянул дверь на себя… Парочка проникла в подъезд. Консьержа не наблюдалось, вероятно, он спал у себя дома.
Стоя на площадке шестого этажа, перед железной решетчатой дверью, что отгораживала собственно площадку с лифтом от квартиры, Властелин внушительно приказал:
– Нам нужно войти.
Двойной щелчок замка – дверь открылась. Небожители проникли в тамбур, где находилась квартира.
– Как в каталажке живет! – заметил Бенедикт, косясь на решетку «коридорной двери».
– Впустите нас, – приказал Благодатный уже дверям квартиры. Хитрые замки стали щёлкать, после …дцатого щелчка двойные двери бесшумно распахнулись, и парочка очутилась в квартире. Также бесшумно двери закрылись. В просторном коридоре горел ночник.
– Неплохо для каталажки! – осмотрелся слуга.
Благодатный неспешно приблизился к гостевому зеркалу, критически оглядел себя, достал гребень. Начал расчесывать свои длинные волнистые волосы.
Внезапно вспыхнул яркий свет, послышался дрожащий «пропитый» голос:
– Ни с места, клоуны! Руки за голову! – из-за дверного косяка торчал ствол револьвера.
Бенедикт машинально приставил ладони к затылку. Совсем не обращая внимания на оружие, повинуясь импульсу!
– Короче, Ксень, молись своему богу! – продолжил голос более решительно.
Благодатный с достоинством сказал, не прерывая расчёсывания красивых волос: