Вот тебе и старушка — подслеповата и глуховата.
— Но я не возмущалась, — продолжила старушка, — по ночам только не спала и дверь в спальню запирала, больно, стервец, кофе вкусный варит.
— И что ему надо было? — не удержался от вопроса Игорь.
— Ты сыщик, ты и разбирайся, — хмыкнула тетя Маша.
— А дверь в спальню?..
— По коридору за Галочкиной комнатой.
Во входную дверь позвонили.
— Сиди. Сама открою, — прохрипела старуха строгим голосом, бодро поднявшись со своего кресла и схватив цепкими пальцами Игоря за плечо. — Это могут быть только ко мне. И им совершенно не обязательно тебя здесь видеть.
Она тихо прокралась в прихожую. Сухо щелкнул входной замок. Видимо, действительно, нежданный визитер пришел к тете Маше.
— Глеб, ну, что ты все ходишь и ходишь? — спросила она негромко. — Нет у меня документов, которые тебе нужны. Бабкину мебель я продала тебе всю. Секретер ты сам отказался покупать.
— Надеюсь, ты не последовала моему совету и его не выбросила?
Игорь не сразу узнал голос антиквара — слишком давно видел его в последний раз, да и тот старался говорить тихо, как и хозяйка квартиры.
— Нет. Как стоял, так и стоит в кабинете, — проскрипела та в ответ. — Только не проси. Продам его, сразу ремонт придется делать. А у меня денег нет.
— Я же тебе за него пятьдесят тысяч долларов предлагаю, не рублей, — попытался возмутиться господин Бухарин.
«Вот жук навозный», — чуть не выругался вслух Игорь. Он же эти деньги из мебели, которую продала ему старуха, извлек, сам сказал. И вместо того, чтобы ей их просто вернуть, теперь на них пытается выкупить какой-то секретер у тети Маши.
Затаив дыхание, Игорь стал прислушиваться, о чем говорили те двое в прихожей. Надо присмотреться к этому предмету мебели. Тетя Маша сказала, что он по-прежнему стоит в кабинете.
Игорь встал с дивана и, стараясь не скрипнуть паркетом, на цыпочках прокрался к единственной двери, которая выходила из комнаты, где он сидел. Осторожно приоткрыв дверь, заглянул туда: современные стеллажи с книгами — комната вполне могла быть бывшим кабинетом. Он просунул голову, чтобы рассмотреть помещение полностью — так и есть, прямо рядом с дверью стоял массивный секретер в старинном стиле.
Игорь одним скачком снова оказался на своем кресле перед журнальным столиком, как только услышал сухой щелчок замка — судя по всему, антиквар ушел не солоно хлебавши. Может, они договорились о встрече, когда Игорь уйдет?
— А где ваша спальня, говорите? — спросил Игорь, других помещений в квартире он не заметил.
— Пойдем, покажу, — прохрипела тетя Маша.
Она вывела Игоря в прихожую, и открыла дверь, ловко замаскированную под один из стоявших вдоль стены шкафов для одежды. Игорь усмехнулся — ни за что бы не догадался, что эта двушка, вовсе и не двушка. Хотя мог и предположить, что в доме старой сталинской постройки с высокими потолками вряд ли были такие маленькие квартиры.
За дверью располагалась ванная и две небольшие комнаты — спальни.
— Моя последняя, — сказала тетя Маша. — А в этой, — она распахнула настежь дверь без замка, — сейчас живет Галочка.
— А Аглая где жила?
— В одной с ней комнате. И спали они в одной постели, пока Глашке общежитие не дали. Она и съезжать не особо хотела — на последнем курсе уже была, — фыркнула тетя Маша. — Это поначалу интересно вместе тусоваться, как они, молодые, говорят, а потом всем хочется тишины и покоя.
— А почему съехала, не говорила? — спросил Игорь. — Вы не находите это странным, раз хотелось покоя.
— Говорила, еще как говорила, — тетя Маша подошла к своей спальне и тоже распахнула дверь настежь. — Жаловалась, что если не будет проживать в общежитии, то театр может не выделить служебную площадь. А она тогда замуж уже собиралась…
Игорь поразился, что в спальне тети Маши не было совершенно противного застоявшегося «старушечьего» запаха — несвежего белья и лекарств — только легкий аромат освежителя для воздуха.
— Но не вышла, — закончил он фразу.
— Не вышла, — согласилась тетя Маша, — так как Глашке выделили не служебную квартиру, как она надеялась, а такое же койко-место в общежитии, но уже театра. Она хотела вернуться, но я ее назад не пустила.
— Почему? — спросил Игорь, осматривая спальню старухи.
— Тоже захотелось тишины и покоя, — ухмыльнулась та, — за год привыкла, что никто посторонний в квартире не толчется, только Галочка. Иногда Вадьку приводила. Девочка не злоупотребляла моим терпением.