Назад Игорь не пошел — рядом с тетей Машей, пережившей стресс, оставались Андрей и Галина. Одному пока еще не надо было спешить на работу, а у второй — опять вечерне-ночная смена. А ему надо матушке перед свиданием с подругой наставления выдать в свете вновь открывшихся обстоятельств. Где-то внутри он чувствовал, что не так проста Ирина Витальевна Михайловская. Нет, не так, каким-то собачьим чутьем он чувствовал, что и она причастна к этой истории. Да и о ломе надо подумать в тишине и за чашкой кофе. Откуда он появился в доме? В конце концов, кто его принес?
Игорь и не заметил, как ноги его принесли к театру музкомедии.
Аглаи на месте не оказалось — у нее был законный выходной, когда она могла не появляться в театре. А вот Эдик сидел в гримерке и готовился к вечернему спектаклю.
— Пару слов наедине, — просунув в комнату только голову, позвал его Игорь.
Эдуард кивнул и, забрав сигареты со столика, пошел вслед за Игорем на задний двор театра, где спокойно можно поговорить и заодно выкурить сигарету перед спектаклем.
— Деньги были спрятаны не под обшивкой стульев, а в ножках, — сказал Игорь между затяжками. — Не там искал.
— А тебе это откуда известно? — хмыкнул Эдик, даже не поинтересовавшись, о каких стульях идет речь.
— Я же их и нашел, — теперь Игорь даже не сомневался, что это Эдуард так обошелся с антикварной мебелью.
— И много денег оказалось в ножках стульев?
Он докурил и оглядывался по сторонам в поисках мусорки.
— Полста тысяч баксов, — ответил Игорь, выпуская струю дыма в небо. Курить он больше не хотел и теперь искал глазами, куда можно отправить недокуренную сигарету.
— Не слабо, — присвистнул Эдик. — И что теперь со мной будет?
— Не знаю, — пожал плечами Игорь. — Ответишь правильно на заданные мною вопросы, так и быть, сдавать тебя антиквару я не стану. Да и честно говоря, он не в обиде на тебя. Найденные деньги с лихвой покроют его расходы по восстановлению мебели и компенсируют потерю в цене.
— Спасибо, — понуро сказал Эдуард.
— За что? — удивился Игорь.
— Что антиквару не сдашь, — хмыкнул тот в ответ.
— Но я еще не услышал честных ответов, да и вопросы еще не задавал.
Глава 16
— Аглая или ты знакомы с Ириной Витальевной Михайловской? — начал задавать свои вопросы Игорь.
— Нет, — покачал головой Эдуард. — Я никогда этого имени не слышал. Ни от Глаши, ни от кого бы то ни было еще.
— Почему решил, что в стульях могут быть сокровища? «Двенадцать стульев» перечитал? — Игорь хитро взглянул на Эдика.
Тот ухмыльнулся:
— А ты в курсе, что стульев было не двенадцать, а тринадцать?
— Вот как? — удивился Игорь. — И что известно о тринадцатом стуле?
— Да ничего особенного — только то, что рассказывала сама тетя Маша, — пожал плечами Эдик.
— И что она могла вам с Аглаей поведать? Поподробнее, пожалуйста, — попросил Игорь своего собеседника.
— Во-первых, о сокровищах, которые якобы хранятся где-то в квартире, тетя Маша особенно не распространялась. В том, что дом знал о ее поисках клада, она сама виновата — простукивать стены надо было меньше. Во-вторых, про тринадцатый стул Глаше сама тетя Маша сказала, да он и в доме до сих пор болтается где-то то ли у Галины в комнате, то ли у самой старухи. А до этого он стоял возле кровати тети Машиной тетки, на нем лежали ее лекарства и настойки — обивка стула была сильно потрепана. Когда продавали мебель, о нем даже не вспомнили.
— Это все тетя Маша Аглае рассказала? — спросил Игорь.
— Не сам же я это выдумал, — фыркнул Эдуард. — Старуха, как выпьет, разговорчивая становилась не в меру. Ну Глаша и покупала для нее хороший французский коньяк раз в месяц, когда ее родители деньги присылали — другие коньяки, более дешевые, бабушка не принимала на грудь, — а потом вела с ней душеспасительные беседы.
Игорь в душе порадовался, что угадал с напитком, когда решил вернуться к тете Маше и поговорить с ней.
— А что в-третьих? — спросил он.
— В-третьих? — сразу не понял его Эдуард. — Ах, да… В-третьих… В секретере тети Маши хранятся достаточно дорогие, по ее словам, ювелирные изделия, которые за сокровища она не считает. Она искренне верит, что в доме должно быть спрятано еще что-то более важное или дорогое.