— Никогда! Слышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не смотри господину Мортэ в глаза. Это будет последнее, что ты увидишь! Я бы посоветовала забыть про всю эту затею, но ведь ты меня не послушаешь. Вы, те, кто готов менять мир, никогда не слушаете матерей или жен. Вас ведет другая звезда, — тут плечи ее поникли, лицо дрогнуло, а голос надломился, — но, возможно, ты сможешь отомстить за смерть Юргана.
Йохан торопливо опустил голову в знак согласия, а Фая продолжала:
— Но имей в виду, Великий Тайфель был слишком умен, слишком жесток и слишком изворотлив. Я не верю, что он не оставил себе лазейку обратно в этот мир.
Сердце Йохана упало. Он молчал, лихорадочно соображая, что еще спросить у женщины, пока есть возможность, как вдруг снаружи, в абсолютной безветренной тишине, раздался сухой треск, будто чья-то осторожная нога наступила на сухую ветку. Йохан вскинулся, вспоминая о цели визита и о своих опасениях о том, что его могут выследить.
— Вам нужно уходить! — торопливо и горячо зашептал он. — Констебли ищут вас и вот-вот найдут. Нельзя медлить ни секунды! Уходите в Вестафию. На юге нет таких гонений на колдунов, и там вы будете в безопасности.
Фая не стала спорить. Одной рукой она споро подхватила два массивных узла, которые стояли собранными у стола, вторую положила на плечо мужу.
— Пора-пора? — встрепенулся Сигвард, оживая.
— Да, дорогой, — глаза Фаи оттаяли. Когда она смотрела на супруга, в них не было той морозной тоски, которая сквозила при виде Йохана. — Наше время вышло.
Только тут Йохан понял, что обстановка вокруг совсем не та, что раньше. Стены, потолок, полки были сиротливо пусты. Исчезли разномастные склянки, пучки трав и кореньев. Дом выглядел нежилым, и он застал хозяев по чистой случайности.
— Доброго вам пути, — произнес он в спину Фаи и Сигварда, которые уже направлялись, но не к главной двери, а куда-то вглубь дома, к незнакомому выходу. Это пожелание на полпути остановило старика, и его сгорбленная спина стала распрямляться. Он обернулся к Йохану и почти осмысленно сказал:
— Найди кузнеца Ладвига. Он знает-знает.
Но его голос растаял в тишине ночи, а Йохан остался один посреди пустого жилья. Делать здесь было больше нечего, и следовало уходить, однако кое-что не отпускало Йохана, манило и приковывало к себе все его внимание. Огромное старое зеркало на стене, которое смутило Йохана в самом начале и в котором, по словам Сигварда, можно было многое увидеть.
Он осторожно приблизился к темному зеркальному провалу. На этот раз зеркало отразило лишь его бледное лицо и всклокоченные волосы. Но Йохану безумно хотелось увидеть еще раз того, кем он должен стать через несколько лет. Горло сжимало от волнения. Он провел по стеклянной глади ладонью и тут же отдернул её: вопреки ожиданиям, поверхность была не прохладной, а горячей. Внутри зеркала что-то вибрировало и гудело. Внезапно длинная глубокая трещина прорезала гладь так, словно внутри лопнула натянутая струна. Трещина с оглушительным треском пропорола зеркало от низа до верху и расколола его на две части. В этот момент, продолжая пронзительный звук, с которым растрескалась гладкая поверхность, на входную дверь обрушился целый град ударов.
— Именем великой инквизиции приказываю, откройте! — громыхнуло снаружи, и по бряцанию оружия Йохан понял, что нагрянул целый отряд. Он стоял, оцепенев, несколько мгновений. Ужас от того, что его застигнут в жилище травника, мешался в душе с облегчением, что Сигвард и Фая успели исчезнуть, вот только как далеко им удастся уйти? Йохан метнулся к старому тяжелому столу и изо всех сил подналег на него. Несмотря на прилагаемые усилия, стол почти не сдвинулся с места. Йохан стиснул зубы и что есть мочи уперся ногами в пол. Маленькая дверь сотрясалась от ударов, но все еще держалась, пока Йохан, обливаясь по́том, толкал и толкал огромный дубовый стол. Зеркало за его спиной шипело и трескалось, словно сошло с ума, но было не до него. Требовалось забаррикадировать дверь и потянуть таким образом время, давая Сигварду и Фае уйти подальше. Йохан слышал топот ног вокруг дома и звон разбиваемого оконного стекла. Обнадеживало одно, окна слишком малы, чтобы в них можно было пролезть. Наконец стол заблокировал вход, с ним было покончено и Йохан, отдуваясь, бросился в дальнюю часть жилища, чтобы найти тайный ход, через который исчезли старики. Но его ждал сюрприз, ибо сколь долго он ни шарил, не смог найти ни единой двери, хода или чего-то похожего на тайный лаз. Сигвард и Фая словно растворились в воздухе, а он остался заперт в доме, окруженном констеблями, как крыса в ловушке. Тем не менее ни капли сожаления Йохан не испытывал. Напротив. Только жгучий азарт, что он в кои-то веки делает что-то правильно. Он внимательно осмотрел помещение на предмет хоть какого-то оружия, но все было бесполезно. У черного провала камина лежала тяжелая кочерга. Йохан схватил ее и встал у двери, спиной к зеркалу, которое к этому моменту покрылось сплошной сетью трещин и вздувалось буграми. Дверь наконец поддалась под мощными ударами, и стол стал отъезжать в сторону, а затем и вовсе был опрокинут навзничь. Три констебля одновременно ввалились в комнату с мечами наперевес. Йохан занес руку для удара, как вдруг за его спиной раздался оглушительный хлопок и звон стекла. Лица служителей порядка перекосило от ужаса. Йохан машинально начал оборачиваться, однако посмотреть, что происходит за его спиной, не успел. Какая-то сила втянула его в воронку, и он стал падать спиной в провал в стене, на которой до этого висело зеркало. Его засасывало, тащило и вертело вверх тормашками так, что перехватило дыхание. Вокруг все гудело и трещало, а свет удалялся от него все дальше и понять, в какой он стороне, было невозможно. Уши заполнил чей-то крик, и вскоре Йохан понял, что кричит он сам. Наконец его швырнуло на пол и все затихло.
Когда шум и вой улеглись, Йохан уперся ладонями в пол и попытался встать. Ничего не болело, только уши были заложены от головокружительного полета. Царила темнота, и почти ничего не было видно, однако скоро стало понятно, что Йохан стоит в зеркальном туннеле без начала и конца. Гудение и треск раздираемого трещинами стекла стали чуть тише, но никуда не делись. Йохан осмотрелся. С одной стороны туннеля виднелся какой-то свет, с другой было темно. Йохан постоял на месте, пытаясь сообразить, где он и что ему делать, но понятнее не стало. Наконец он решил, что самое разумное будет идти в сторону света. Он решительно развернулся в нужную сторону и сделал несколько шагов, но что-то не давало покоя. Тянуло обернуться, царапало кожу, будто чей-то пристальный взгляд был направлен ему в спину. И хотя секунду назад Йохан был готов поклясться, что в туннеле, кроме него, никого нет, он не выдержал и обернулся.
На другом конце зеркального туннеля стоял молодой человек с огромной книгой. Его волосы торчали во все стороны, а сам он был полностью увлечен чтением и не замечал Йохана, который тоже застыл в нерешительности. Треск усилился и туннель стал обрушиваться. Звон стекла заполнил все вокруг. Огромный кривой осколок, падая, располосовал Йохану скулу, и он вскрикнул. В этот момент незнакомец вскинул голову и уперся в Йохана взглядом странных, внимательных глаз. Судя по выражению лица, он оказался удивлен даже больше самого Йохана. Молодой человек было открыл рот и шагнул вперед к нему, но в этот момент все окончательно стало разлетаться на куски. Стены гудели, лопались и тряслись. Йохан закрыл лицо руками, чтобы не лишиться зрения, и повалился на пол за миг до того, как оглушительный взрыв потряс все пространство. Еще мгновение, и мир Йохана погрузился в темноту.
========== Глава Тринадцатая, в которой мы снова возвращаемся к Ноэлю и узнаем, почему Красный лес называют именно так ==========
— Почему этот лес называют Красным? Тут вообще все не красное, а совершенно зеленое.
Ноэль по привычке вертел головой направо и налево. Даже назад успевал оглядываться ежеминутно. Словом, смотрел куда угодно, только не под ноги. Результат не заставил себя ждать. Уже через секунду он зацепил сапогом какой-то витиеватый корень и полетел носом в траву раньше, чем успел что-то понять или хотя бы руки выставить.