— М-да! — философски изрек следовавший за ним Фурло, не предпринимая попыток помочь Ноэлю подняться с земли. Вместо этого остановился неподалеку и стал методично обдирать налипший репей с роскошного пушистого хвоста, ибо едва они вступили в лес, он вернул себе прежнее обличье. Теперь они уже вторые сутки блуждали по густым зарослям, постоянно сбиваясь с пути и теряя и так практически неразличимую тропинку. — И вот это надежда современного магического мира. Будущее всего колдовского, так сказать!
Ноэль сел на задницу и подтянул к себе колени, внимательно рассматривая узловатую корягу, которая неожиданно остановила его путь.
— Я готов поклясться, что этот проклятый корешок сам схватил меня за ногу, — пробормотал он, впрочем ни к кому конкретно не обращаясь. — С этим лесом, между прочим, все нечисто. У меня такое ощущение, что нас старательно уводят в другую сторону. Ты уверен, что мы правильно идем?
— Как я могу быть уверен? — взорвался Фурло. — У нас ни адреса, никакой другой информации, только имена людей, о которых тут каждый рассказывает абсолютно разное! Да еще при этом и машут все в противоположных направлениях.
Ноэль снова повертел головой и весело предложил насупившемуся спутнику:
— Ну не ной, старина. Знаю, ты измучился второй год мотаться со мною по свету, но осталась последняя пара имен из списка. А это значит, что мы почти у цели. Всех остальных мы уже проверили.
Фурло подавил тяжелый вздох и плюхнулся рядом. Озвученное было правдой. К этому моменту они проверили четыре регистрационные записи о рождении младенцев по имени Ноэль. Учитывая, что на бланке, который Ноэль выдрал из книги в Архиве вечности, значились только имена родителей, а никак не их адреса, информацию приходилось добывать по крупицам. Но так или иначе, к этому времени они уже познакомились с четырьмя Ноэлями: сборщиком налогов, веселым забулдыгой, карликом на кривых коротких ногах и продавцом рыбы. Кем бы ни оказывался тот или иной тезка, семьи, в которых они родились, встречали нежданных визитеров с легким испугом и сильным недоумением. А разочарование, испытываемое Ноэлем после каждой неудачи, все росло. Так же как и надежда на то, что следующий Ноэль не найдется, а обнаружится безутешная пара, удручённая отсутствием в их жизни сына. Однако вот уже четверо живых и здоровых Ноэлей, той или иной степени помятости, было опрошено, и все как один оказались на своем месте. Оставалась последняя пара родителей и последний шанс, и чем ближе они с Фурло подбирались к разгадке, тем сильнее колотилось у Ноэля сердце. Возможность наконец-то встретиться со своими родителями и опасение за то, что их уже нет в живых, жгло ему душу.
Ноэль оглянулся. Вокруг буйствовали краски и запахи. Ажурная вязь листьев дерева, об которое он запнулся, спускалась почти до земли и образовывала нечто наподобие шатра, стены которого прошивало низкое вечернее солнце. Далеко в верхушках деревьев прошмыгнул ветерок, и шелест листвы рассыпался где-то совсем рядом.
— И-щ-щ-щ-и, — коснулось уха Ноэля, заставив вздрогнуть.
— Очень странный лес, — пробормотал он. Ноэль совершенно точно не чувствовал враждебности, скорее поддержку. — Знаешь, пока мы тут кружили, мне пару раз показалось, что лес хочет нас куда-то направить. Может, мы все же не туда идем?
— Здесь все может быть, — сонно пробормотал его напарник, которого разморило на теплой траве до такой степени, что он успел свернуться в клубочек и теперь прикрывал нос кончиком хвоста. — Это же Красный лес.
— Так что в этом лесу такого? — Ноэль, не изменяя себе, принялся задавать вопросы.
— Такой предмет как страноведение ты в школе благополучно пропустил? — лениво протянул помощник Грохана, приоткрывая один глаз.
— Ну-у-у, — протянул Ноэль, почесывая себе за ухом. Ему было уже под двадцать, но детские привычки все-таки не отпускали. — Я был занят другим, ты же помнишь.
— Помню! — буркнул Фурло таким тоном, что сразу стало понятно — воспоминания о юношеских подвигах юного мага у него самые что ни на есть яркие.
— Фурло, расскажи! — взмолился Ноэль и для пущей убедительности подергал напарника за кончик хвоста. Тот открыл один глаз и мутно воззрился на нарушителя спокойствия.
— Давай-ка сначала устроимся на ночлег, — предложил он в результате, решая, что если от Ноэля нереально отвязаться, то можно как минимум потянуть время и хорошенько отдохнуть.
Ноэль прищурился на низкое солнце, пробивающееся сквозь ветви деревьев, и вынужден был согласиться.
— Ты прав. Я чертовски устал мотаться туда-сюда. Я чувствую себя как заяц, за которым гоняется свора лис.
Фурло сладко зевнул и перекатился на спину. С удовольствием потянулся и проворчал:
— У тебя хоть две человеческие ноги, — буркнул он и пошевелил своими широкими короткими четырехпалыми конечностями. — А у меня лапки!
— У тебя амулет Грохана, — улыбнулся Ноэль, привалившись спиной к дереву. — Давно бы перекинулся в человека.
— Не люблю, я… — проворчал зверек. — Не нравится мне человеком быть. У вас там странно как-то все.
Ноэль пожал плечами и миролюбиво предложил:
— Тогда не ной, а лучше воспользуйся своими животными навыками и организуй нам ужин, раз уж мне колдовать опять запрещаешь. Предупреждаю, я в очередной раз ягоды и черствую корку хлеба, что со вчера осталась, жрать не буду! — В подтверждение ультиматума его желудок издал серию возмущенных звуков, которые были больше похожи на рев полковой трубы.
— Как я ими воспользуюсь? — возмутился Фурло.
— А я почем знаю? — хмыкнул Ноэль. — Ты же у нас кот. Ну или был им когда-то.
Затем с сомнением осмотрел вывалившего от усталости язык Фурло, покачал головой и предложил:
— Рыбы налови. Вон ручей рядом.
Откуда-то действительно доносилось журчание воды. Желудок Ноэля вновь затрубил на все лады.
— Господи, как же без магии трудно, — сокрушенно продолжал он, глядя на свои руки. По пальцам пробегали голубоватые всполохи. — Предупреждаю, если не устроишь мне достойный ужин из рыбы, я намагичу нам стол, полный самых отборных вестафских лакомств: пирогов с мясом и печенкой, баранью ногу в травах и масле, жареных копченых колбасок с картофельными клецками, запеченных в меду перепелов и кекс с ромом и изюмом…
— Ладно-ладно! — проворчал Фурло, поспешно поднимаясь и сглатывая слюну. — Только магию не трожь.
— Да когда уже мне можно будет ее трогать? — возопил Ноэль, потрясая кулаками. — Как взбесились все! В Мории нельзя. Тут нельзя!
Фурло, почти скрывшийся в зарослях, обернулся и серьезно посмотрел на него:
— В Мории ты на костер за колдовство мог попасть только через суд. А тут тебе сократят этот путь до минимума — сразу на костер пойдешь. Местный владыка сэр Дидрик колдунов и магов не то что не чтит, он их ненавидит лютой ненавистью. Так что мы с тобой в самом логове паука, мальчик мой.
И скрылся в зарослях. Ноэль нахмурился, поерзал затылком на шершавой поверхности могучего дерева, на которое опирался, и уснул.
***
Разбудил его дивный, ни с чем не сравнимый запах запеченной речной рыбы. Ноэль потянулся, разминая затекшие мышцы, и рот его мгновенно наполнился слюной. Фурло, заприметив жадный блеск в глазах, поспешил сунуть ему в руки огромный плотный лист лопуха, в который была завернута только что вытащенная из углей форель. Потом уселся рядом на большой камень.
— На-на, а то ведь пальцы сейчас отхватишь, — проворчал он, тщательно пряча в голосе заботу. — И не торопись, подавишься!
— Фурло, ты волшебник! — прошамкал с полным ртом Ноэль, обжигая пальцы, губы и язык восхитительными ломтиками рыбы. Фурло только довольно хмыкнул и, поискав в сумке флягу, протянул ее Ноэлю.
— Это с магией все просто. А вот ты попробуй без нее прожить…
— Ты обещал рассказать про Красный лес, — бесцеремонно перебил его Ноэль, облизывая пальцы. Если уж он хотел что-то узнать, то сбить его с мысли не могли никто и ничто. Даже наивкуснейший ужин. — Почему его прозвали Красным?