— Замок рушится! Надо выбираться! — перекрикивая грохот, прокричал он, указывая жестом направление, и Фернандо с Ноэлем устремились за ним.
— Где все остальные? — дернулся обратно Ноэль. Фернандо остановился буквально на мгновение, но Ноэль уже принял решение. — Я за Сигвардом, вы с Гроханом проследите, чтобы Ладвиг с Йоханом выбрались.
Фернандо на секунду задержал его ладонь, боясь снова потерять, но потом кивнул и бросился вниз по лестнице. Грохан вскинул вверх руки, открывая защитный экран над проемом лестницы и давая возможность спуститься. Ноэль последовал за Фернандо, но внизу, в холле, свернул в противоположном направлении. Вокруг все стонало и рушилось, но он методично проверял комнату за комнатой, каждый раз рискуя оказаться под завалом из балок и камней. Сигвард нашелся в обеденной зале. Он как ни в чем не бывало сидел в кресле у камина и смотрел на огонь. Рушащиеся вокруг стены, казалось, его абсолютно не волновали.
— Сигвард, нужно идти! — Ноэль схватил его за локоть, одновременно раскрывая над ними защитное заклинание, о которое разбивались в пыль крупные обломки. Но травник его не слышал. Он смотрел на огонь, в который уже осыпались ручейки пыли и мелких камней, и что-то бормотал себе под нос. Сдвинуть его с места не было никакой возможности, и тогда Ноэль сказал первое, что пришло на ум. Почему он произнес это, и сам не понял, но именно эта мысль пришла ему в голову. — Пойдем! Я знаю, как освободить тех, кто застрял в Красном лесу! Как вернуть тех, кого уже оплакали. Я теперь знаю, как бороться!
Сигвард поднял на него глаза и всмотрелся.
— Ты вернулся? — произнес он. И хоть было совершенно непонятно, кого он спрашивает: Ноэля или Тайфеля, Ноэль кивнул. А потом снова потянул старика за собой, удерживая над ними щит-заклинание. Сигвард был легче перышка. Юный маг практически нес его на руках, молясь, чтобы заклинание выдержало и замок не обрушился окончательно, пока они не выбрались наружу. Они преодолели вибрирующий под ногами подъемный мост, за которым, к огромному облегчению, их уже ждали остальные, и не успели ступить на землю, как рассыпавшаяся на части переправа ухнула в пропасть и скрылась с глаз. Ноэль обернулся в тот момент, когда мощные стены замка полностью обрушились. Рев, полный боли и отчаяния, потряс округу, и вскоре все было кончено. Неприступная цитадель превратилась в груду обломков, которые осыпались в пропасть. Только смотровая башня осталась стоять нетронутой, словно дозорный, который продолжал нести вахту и после того, как это потеряло смысл.
— Что случилось? — Йохан, чье лицо было перепачкано грязью и расцарапано в кровь, подал голос первым.
— Дерхорт ушел вслед за хозяином, — объяснил Фернандо, находя руку Ноэля и сплетая свои пальцы с его, однако Грохан покачал головой. Его глаза были устремлены куда-то в сторону. Он сделал несколько шагов и склонился над черной птицей на земле. Она лежала, распластав крылья, а вокруг нее был выжжен круг в форме саламандры. Все, что осталось от замковой печати, охранявшей раньше замковые ворота.
— Нет, дело не в этом, — выпрямился Грохан. — Улизнувший от нас с поля боя неприятель не ушел далеко. Он вернулся и нашел сердце замка, чтобы уничтожить его. Что до хозяина цитадели…
Он пытливо посмотрел на Ноэля и предостерег:
— Тебе теперь дарована великая сила, мой мальчик, но боюсь, с ней ты получил в придачу и великую ярость. Учись владеть всем, что есть в тебе. Потому что Тайфель никуда не делся. И как только ты дашь темной стороне завладеть тобой… он вернется.
Ноэль молча подошел к Грохану, но смотрел не на него. Он преклонил колено и аккуратно поднял неподвижную птицу. Подержал ее в ладонях, обвел всех собравшихся взглядом, хмыкнул и решительно спрятал черного дрозда за пазуху.
========== Глава Двадцать седьмая, в которой черный дрозд показывает Ноэлю черную ведьму ==========
В Красный лес возвращались молча. Ноэль шел первым, не оглядываясь и ни с кем не разговаривая. Даже на Фернандо не оборачивался. Внутри царило черт-те что. Если бы Ноэля попросили описать словами, что же именно происходит, он бы, вероятно, ляпнул какую-нибудь глупость типа «душа чешется». Но было именно так. Мозг буквально зудел от информации, которую вывернули на него, перебивая и дополняя друг друга, Грохан и тонко-звонкий паж, с раскосыми глазами, на которого Ноэль и глянуть-то лишний раз стеснялся, уж больно хорош и близок тот был. Слишком близок. Йохан и Ладвиг в основном молчали, но, судя по лицам, то, что говорили учитель и новообращенный Фурло, являлось чистой правдой. Даже Сигвард пару раз утвердительно кивнул, не поднимая направленный внутрь себя взгляд. Было от чего голове разбухнуть. Да еще и руки болели, а на ладонях и кончиках пальцев кожа так и вовсе обгорела и слезла. Ноэль даже думать боялся, сколько заклятий и какой мощности он сотворил. Но самое главное было не то, что он, судя по свидетельствам, за последние сутки наворотил черт-те чего, впустив в себя Тайфеля, а кое-что еще, чем предпочел с окружающими не делиться, оставив эту информацию при себе. Суть тайны состояла в том, что Ноэль стал сильнее, знал то, чего не знал ранее, а еще его рвала изнутри какая-то дикая энергия, вспенивая кровь как крепкий сидр. Она несла его куда-то без устали, без раздумий и без сомнений. Он шел в глубь леса, туда, куда звала его сила, подобная той, что кипела в его крови. Шел по едва заметному светящемуся следу на траве, который мог различить явно только он. Не он прежний, а кто-то смотрел вместо него другими глазами на мир, его окружавший. Смотрел и не узнавал.
Лес был живым. Не случайно открывшейся листвой или внезапно появившейся просекой. Не хлестнувшей хулигански по лицу веткой. Нет. Ноэль мог ясно видеть токи жизненной силы в стволах деревьев. Он отчетливо слышал шепот заблудившихся в ветвях душ, и чувствовал их так, как не мог сделать этого раньше. И причина в его новых знаниях и умениях была одна — кое-кто заблудился в Ноэле. Спрятался, но не ушел. Отдал свою силу и знания, но пока не объявил цену на подаренные навыки. Слова, сказанные Гроханом о том, что зло может в любой момент взять верх, упали в душу и проросли сомнением. Ноэль резко обернулся и в который раз поймал на себе взгляд наставника, шедшего чуть позади и справа. Учитель тут же отвел глаза, но до того, как успел это сделать, Ноэль увидел в его взгляде главное — сомнение. Сомнение в том, кто Ноэль теперь такой и на что способен, читалось и в глазах остальных спутников. Единственный, кто смотрел на него открыто и в чьих глазах не промелькнуло ни толики колебания, был Фернандо. Ноэль слабо улыбнулся пажу, а тот как ни в чем не бывало подмигнул, на мгновение касаясь рукава Ноэля своей кружевной манжетой. Такой легкий и ничего не значащий жест — и так много в нем было. Ноэль почувствовал ровное тепло и вдохнул полной грудью. Зуд сомнения чуть отступил.
— Ноэль, уже темнеет! Да и Сигвард окончательно выдохся, — тронул его за плечо Грохан, сам едва переводя дыхание. Ноэль остановился, принюхиваясь, как гончая. По его подсчетам они не дошли до места, куда его тянуло, всего ничего, но, с другой стороны, всем действительно необходимо было передохнуть.
— Мы с Йоханом сходим за хворостом. Нужно разжечь костер и разбить лагерь, — хмуро обронил Ладвиг, сбрасывая в траву заплечную сумку.
Ноэль покрутил головой и посмотрел наверх, туда, где между кронами деревьев бархатным пологом, расшитым звездами, проглядывало небо.
— Дом, — сорвалось с его губ прежде, чем он сам понял, что сотворил короткое, но мощное заклинание, которого раньше стопудово не знал. Деревья вокруг поляны, на которой они стояли, вздрогнули. Вековые клены с шумом стали медленно тянуть в центр и переплетать между собой густые ветви. Раздался скрежет, откуда-то сверху полетели листья и мелкая труха, и через несколько минут, ко всеобщему изумлению, они стояли уже не под открытым небом, а в чем-то отдаленно напоминающим круглую ротонду. Ее стволы-колонны и крыша-листва надежно укрывали их от возможного дождя и ветра.