Я подошёл ближе к монстру и коснулся рукой его громадной лапы. Так наша связь должна была усилиться.
Образами первородный общаться не умел, зато прекрасно понимал прямые приказы и умел делиться частью воспоминаний. Малой частью, но и этого должно хватить.
— Покажи, что привело тебя ко мне, — велел я.
Прикрыл глаза для лучшей концентрации, и в голове раздался столь знакомый шёпот. Он будто звучал из глубокой могилы и манил… Но не меня, а монстра. Приказывал прийти к хозяину.
— Ты разрывался между двух хозяев? — спросил я.
Ответом стал одиночный кивок.
— А в поезде учуял мой запах? — я задал следующий вопрос.
Вполне вероятно, ведь вместе с учителями ехали и коробки моих вещей. Я же летал налегке, а всё, что может пригодиться отправил в Новосибирск поездом.
Первородный снова кивнул.
Странное всё же существо. Я думал, что у него вовсе нет своей воли. А как оказалось, между двух огней первородный сделал осознанный выбор. А вся ирония в том, что Владислав Романов смог измениться к лучшему, но после своей смерти.
— Спрячься в лесу. Скоро ты мне понадобишься, — отдал я последний приказ.
Первородный монстр послушно развернулся и направился вглубь леса. Он опустился на передние лапы и стал ниже, так его заметить будет гораздо сложнее.
Я же обернулся к Зубастику:
— Возвращаемся, дружище. Скоро нас ждёт тяжёлая битва.
Это было очевидно, раз Пожиратель душ собирает всех монстров. Ведь по логике вещей призыв до приручённого первородного должен был дойти в последнюю очередь. То есть сигнал посылался всем монстрам в империи, и в первую очередь откликались дикие регаты.
Зубастик опустился к земле, чтобы я мог забраться в село. И мы вновь перемахнули за стену.
Дежурные с вышки меня прекрасно видели, поэтому и сигнал давать не пришлось. Была уже глубокая ночь, а поток машин на КПП меньше не становился. Жители спешно покидали город.
Печальная картина.
А утром это решил сделать и Раскольников, в доме которого мы остановились. Стоило мне выйти к завтраку, как заметил из окна, что слуги запихивают вещи семьи в бронированный автомобиль. Сотый чемодан не помещался, и хозяин дома кричал на весь двор.
Я поспешил выйти к ним.
— Неужели и вы уезжаете? — прямо спросил я у Раскольникова.
— Да, князь. Только эти идиоты не могут нормально упаковать багаж! — он снова прикрикнул на слуг.
Мне же отвечал спокойнее, хоть раздражения и не скрывал.
— У вас багажа больше, чем может поместиться в машину, — ответил я. — Оставьте то, что для вас менее ценно.
— Нет! — рявкнул он. — Я этот хлам годами собирал!
— Вот именно. Хлам. А вы сейчас хотите спасти свою жизнь. Разве она дороже чемодана с платьями вашей жены?
Супруга Раскольникова сидела на переднем сидении бронированного автомобиля и умоляющим взглядом смотрела на мужа.
— Мне и правда хватит тех вещей, что мы уже загрузили. А наряды из последнего чемодана можно оставить здесь, — осторожно сказала женщина.
— Ага. Ты ещё скажи — слугам раздать, — буркнул на неё муж.
— Если вы не вернётесь, то какая разница? — спокойно спросил я.
Раскольников долго думал. Оно и понятно, события последних дней полностью изменили его мировоззрение. Вот он и поддался общей панике.
— Никакой разницы, — крайне неохотно ответил он мне, а затем обратился к слугам. — Несите чемодан обратно в дом. И если я вернусь и узнаю, что хоть одно платье жены пропало, то всех выпорю!
Молодой слуга испугался и потащил чемодан в дом.
— У нас давно запрещено рабство, — улыбнулся я.
Понимал, что Раскольников может только грозиться, а на самом деле ничего он слугам не сделает.
— Знаю. Но так они быстрее работают, — хмыкнул он и сел на водительское место, но перед тем как захлопнуть дверцу, снова обратился ко мне. — Алексей Дмитриевич, если после грядущего особняк останется цел, то буду должен вам до конца жизни.
Я лишь кивнул в ответ. Никакой гарантии дать не мог, оно и понятно.
Предугадать действия Пожирателя душ невозможно. Пока ясно только одно, что захват власти он решил начать именно с Сибири, и Новосибирск — следующий на очереди.
Проводив взглядом удаляющуюся машину хозяина дома, я сам выдвинулся в путь. А по пути размышлял, что паника в городе достигла максимума, раз даже Раскольников сбежал.
Сегодня такси было вызвать уже невозможно, поэтому с раннего утра один из моих орденцев приобрёл три машины чисто для передвижения по городу, они не были обиты бронёй. А учитывая, что их прошлые владельцы хотели поскорее свалить, то автомобили достались нам почти задаром.