Полицейские вышли из машин и спешно оцепили периметр. Я направился следом.
Однако…
Преступник уже лежал связанный на земле. На земле сидел и плакал парнишка лет десяти. А над пойманным стояли Илья, Макар и Настя.
Это что, часть спектакля? Преступников так много, что для охраны города пришлось задействовать кадетов из училища?
— А вы что здесь забыли? — выпалил я.
И все камеры тут же направились на меня.
Нет, походу это не спектакль… Вот чёрт!
Глава 26
Точно, это не спектакль. Меня бы предупредили. Значит, я был опрометчив в своих словах. Но это легко можно переиграть.
Я повернулся к камере и сказал:
— Вот видите, дорогие граждане, на улицах развелось так много преступности, что полиции приходится подключать кадетов Смоленского училища. Молодцы, ребята!
Я подошёл к ним и каждому пожал руку. А когда очередь дошла до Макара, чуть наклонился и тихо сказал:
— Придумай на этот раз хорошее оправдание.
Он слегка кивнул.
Потом я снова с улыбкой обернулся к камерам:
— Героям будут выписаны грамоты, а преступник получит заслуженное наказание. Так ведь, Семён Афанасьевич? — обратился я полицейскому, который и курировал всё это ночное представление.
— Да, а учитывая, что тюрьмы сейчас переполнены, убийцу из трущоб, скорее всего, отправят на исправительные работы. За стены города.
Хорошая угроза. Но на отчаявшихся людей навряд ли подействует. Времена сейчас скверные, и скоро беженцев станет больше.
— Нет! Только не это! — завопил связанный парень и попытался вырваться из цепких лап полицейских, которые уже вели его к автозаку.
— И так будет с каждым, кто осмелится отнять человеческую жизнь. Этот ребёнок чуть не стал жертвой, — продолжил полицейский, а камеры повернулись к подростку, которого уводили врачи только что приехавшей скорой.
Съёмки заняли не больше пятнадцати минут, но большую часть времени Семён Афанасьевич рассказывал, что будет с нарушителями закона. По мне, звучало неубедительно.
Как говорится, остановить от преступления может лишь уверенность в том, что свершится наказание. А в наших условиях полицейские не справлялись, хотя и говорили в камеру обратное.
После того как журналисты вернулись в свои машины, я велел Макару садиться в полицейский автомобиль. Вместе поедем в особняк. Настю и Илью попросил доставить туда же на других машинах полиции.
— Алексей Дмитриевич, это ваша задумка с кадетами? Не очень красиво, — начал Семён Афанасьевич.
— Нет. Это их инициатива, — строго ответил я.
Уж кого-кого, а меня не стоило обвинять в нарушении сценария с захватом преступника.
— Тогда надо сообщить Льву Борисовичу.
— Нет. Я сам разберусь и сообщу генералу, — ответил я, смотря в глаза полицейского.
Прежде чем они вернутся в училище, мне нужно с ними переговорить. Заодно сам верну их сутра в училище и со Львом Борисовичем встречусь.
— Как скажете, князь, — кивнул полицейский.
Его ответ был очевиден. Не по статусу ему было мне возражать.
Полицейские машины отвезли нас домой. В нашем автомобиле играла тихая музыка, от которой клонило в сон.
Я первым зашёл в особняк. А ребята последовали за мной, склонив головы. Один Илья держался уверенно. Вообще, я уверен, что Макару удалось хитростью припахать Кутузова к этой авантюре. Только вопрос — на фига это моему воскресшему другу.
Вот сейчас и узнаю.
Мы расположились в гостиной, и я велел слугам принести нам чай.
Ребята сели втроём на длинный диван напротив меня.
— Попробую угадать. Илья вообще не знал, на что шёл. Настя пыталась отговорить, но, как всегда, не смогла и решила пойти на поводу у Макара. Ну а зачинщик очевиден, — начал я разговор.
— Это моя инициатива, — внезапно сказал Илюха.
Ого! Макара выгораживает…
— Допустим. А какой смысл? — спросил я.
— Хотел помочь Макару найти новое тело. Ты же знаешь, что он четыре раза на неделе амулеты, отводящие взгляды, меняет. Тебе в своё время хватало всего одного.
— Хм, нет. Этого я не знал, — ответил я и перевёл взгляд на Макара.
— Я не хотел говорить. У тебя и без меня проблем навалом. Думал, что помогу, если сам подыщу новое тело, — признался воскресший друг.
— Макар, для тебя я всегда время найду, — я слегка улыбнулся.
Мы с ним через многое прошли. И я не совсем понимал его решение не беспокоить меня. Тем более это не какой-то там пустяк. Здесь буквально вопрос жизни и смерти.
И я даже закрою глаза на то, что с перемещением души Макара в новое тело я потеряю свой козырь в лице последнего Романова. Ну и пусть. Друг дороже. А я найду другие способы сесть на престол.