— Будешь стараться, таким же станешь. Так что не прибедняйся и отвечай на вопрос.
— Ты правда так думаешь? — он посмотрел на меня выпученными глазами, словно я ему великую тайну открыл.
— Знаю. Если человек хочет стать сильнее — он станет. Так что там с обозначением мира? Ты от темы не уходи.
— Прошу прощения, — поклонился маг, и только потом ответил. — Насколько мне известно, знак можно отыскать на зеркальной стороне каждого мира. Но как именно этого сделать — в свитках не сказано.
— Ладно, тогда сам разберусь, — ответил я и взмахнул рукой.
Моя магия открыла разлом прямо передо мной, и я зашёл внутрь под удивлённые взгляды местных магов. А мои ребята уже давно к такому привыкли.
Вокруг была сплошная чернота, которую разбавляли одиночные призраки. Вдалеке их энергия сияла так, что пространство предо мной походило на ночное небо, на котором звёзды двигаются слишком быстро.
Б-р-р… А тут гораздо холоднее, чем в мире мёртвых, к которому я привык. Скорее всего, это как раз связано с уровнем магического фона. В этом мире он был высокий, и усиливалось всё — от магии до созданных ею явлений.
Ну и где искать этот знак мира среди сплошной черноты? Может, это вообще задача для другого магического профиля и эти знаки видят только порталисты?
Идей не было, поэтому решил достать первого попавшегося призрака:
— Ты не видел здесь какие-нибудь знаки?
Старик с топором в груди помотал головой и поплыл себе дальше.
Что ж, я и не надеялся, что получится с первого раза. Следующие четверо мертвецов ничего не знали, а шестой меня и вовсе проигнорировал.
Но когда я подошёл к мальчику без видимых увечий и задал тот же вопрос, он ткнул пальчиком вверх. И я поднял голову.
Что? Раньше здесь этого не было. Я же не слепой и уже поднимал голову.
Но прямо сейчас в густой темноте мира мёртвых, в самой дали, словно я смотрел на сияющую на небе луну, мерцал тот самый символ.
— Кто ищет, тот найдёт, — сказал мне напоследок мальчишка и поплыл себе дальше.
Видимо, здесь очередь на перерождение гораздо больше, чем в моём мире, поэтому на пути и встречается множество привидений. Но для меня это оказалось хорошо… Иначе я бы так целую вечность искал подсказки.
А мальчишка сказал мне важную вещь. Символ мира появляется только тогда, когда ты его ищешь. Поэтому я раньше его не замечал. Да и пока болтал с привидениями, головы не поднимал.
Впрочем, я узнал достаточно, можно и возвращаться.
Иду на голос Макара, который без устали рассказывает, как соскучился по сырной пицце. Очередным взмахом руки открываю разлом и прохожу внутрь. В библиотеке ничего не изменилось.
— Что-нибудь узнал? А то тебя целых два часа не было, — первой спросила Диана.
Дрожащей рукой она заправила за ухо прядь непослушных волос.
— Я искал ответы, не о чем переживать, — улыбнулся я ей, чтобы подбодрить. — И нашёл их.
Кратко рассказал ребятам, как обнаружил символ этого мира.
— Но ты же не можешь вернуться на тот свет, что принадлежит нашему миру и посмотреть? — недоумевал Серёга.
— Физически это невозможно, — ответил я.
— Ничего не понятно. Просто скажи, можешь нас отсюда вытащить или дальше в свитках рыться? У меня уже вся одежда в вековой пыли!
— Смогу. Ждите, — кивнул я.
— Ну ладно. Как раз нам новой еды принесли. И это даже похоже на рыбу.
Одного взгляда на блюдо с огромной запечённой рыбиной длиной в целый метр мне хватило, чтобы понять — я совсем не голоден. Уж больно странный от неё исходил запах, напоминающий маринованные огурцы. А их я терпеть не могу.
Присаживаюсь в позе лотоса на пол в центре библиотеке. Гарн сразу же предлагает мне свой стул, но я отмахиваюсь, и больше он не пристаёт. Закрываю глаза… А теперь предстоит самое сложное — погрузиться в состоянии медитации настолько, чтобы разбудить свои собственные воспоминания.
Мне и в училище это удавалось с трудом. Но зато это помогло вспомнить самого себя, при переносе в это тело с памятью были большие проблемы, я и имени своего не помнил. Глубокие медитации помогали вызвать нужные воспоминания, но я никогда не мог обратиться к какому-то конкретному воспоминанию. Все они были хаотичными.
Первым делом выравниваю дыхание. Когда я только осваивал навыки медитации, это было сложно, но потом привык.
Звуки вокруг становятся приглушёнными. Я уже не слышу разговоров о еде и шуток Макара. Затем отступают эмоции.
Постепенно я погружаюсь всё глубже и глубже в недра собственного разума. Время перестаёт существовать. Теперь есть только я и мои воспоминания, которые один за другим проносятся перед глазами…