Поймав ухом, как девочка изъявила свой протест, Зунг лишь закрыла с хлопком книгу и взяла в руки треугольник, ударив по нему три раза. Это было напоминание о том, что урок прерывается и всем пора на обед. Детки лишь удивленно и ожидающе переглянулись между собой.
- Итак, детки, шагом марш на кухню. Сегодня в меню: Котлеты рыбные «Монастырские» с шведским ночным хлебом, пельмешки и оладьи с вареньем и чаем. Те, кто помоют руки и приготовят стол, тот получает приз - тортик «Неправильный мёд». Ну что, согласны? - мягко произнесла Зунг. - Ура! Ребята, побежали! Кто первый, тот получает порцию побольше. - разом завопили ее ученики и мигом бросились на кухню. Девочка хотела также присоединиться к ним, но ее остановил голос ее тетушки. Малышка хотела возразить, но, обернувшись, прикусила язык. Зунг все еще сидела на коленях и ее поза не изменилась, но взгляд, направленный девушкой на свою воспитанницу, был поистине устрашающим. Если даже глаза и были закрыты, но аура, окружающая саму Зунг, была пугающей. А на лбу раздраженно пульсировала жилка, что означало лишь одно - она разозлилась и ничего хорошего от этого не ждать нельзя. - Джорджина, нам потом будет нужно серьезно поговорить. Но сейчас ты мне поможешь с готовкой. Считай, это будет в своем роде, как некое наказание за дерзость. А теперь присоединись к ним на кухне. Все ясно? - бровь Зунг вопросительно поднялась вверх.
Малышка Джорджи могла лишь виновато поглядывать на тетушку исподлобья и тихо сопеть. Тон, с которым Зунг «отругала» ее, был назидательным, и в тоже время, обеспокоенным. Смягчившись, девушка смогла лишь подползти к воспитаннице и погладить по голове, стараясь успокоить и, тем самым образом, извиниться. Девочка посмотрела на тетю и маленькими ладошками начала вытирать подступающие слезы. Смахнув влагу с глаз и лучезарно улыбнувшись, Джорджина поцеловала Зунг в щеку и стремглав помчалась на кухню. А Зунг лишь смотрела с улыбкой на лице на этого ребенка.
- Что-то быстро вы тут закончили. А я хотела поддразнить свою дочурку, - послышался мягкий и озорной голосок. Девушка обернулась и заметила в дверях женщину с русыми волосами, которая широко улыбалась и держала в руках картонную коробку. - Сестрица Люси! А что так рано с покупками? Или братец Рен опять оказался занят? - в ответ парировала Зунг, встав с колен и направившись навстречу родственнице. Та лишь протянула ношу и сняла свои пальто и ботинки. - Да нет, просто он опять оказался свободен, - вздохнула Люси, - а мне пришлось самой выбирать подарок малышке Джо. Если бы ты знала, что Джорджи сказала на прошлый свой день рождения: «Я хочу себе такой подарок, который был бы полезен в любых ситуациях...» Господи, ей всего лишь шесть лет! И вот откуда у нее способность размышлять, словно взрослая? Ох, сплошные загадки. Ты можешь разузнать, что именно она хочет? А то я исчерпала все возможные варианты. От этого жутко болит голова. - женщина начала массировать виски, стараясь сосредоточиться. Под ее глазами были заметны посинения от недосыпа.
Зунг, оценивающе посмотрев на сестру, тут же поняла, насколько она устала. Девушка ободряюще похлопала её по плечу и подвела Люси к столу, насильно посадив за ним и подав ей чашку зеленого чая.
- Знаешь, я сейчас пойду приготовлю ребятишкам обед, а потом уж обсудим, что нам делать с подарком Джорджи, окей? - предложила Зунг, сделав пару глотков из кружки. В ее глазах светилась целеустремленность. - Хорошо, ты меня успокоила. - ответила ей Люси, но, заметив, как ее сестрица направляется на кухню, тут же остановила ее. - Знаешь, мне кажется, тебе пора завести собственную семью. Ты не можешь постоянно ухаживать за моим ребенком и сиротами. - Не думаю, что у меня получится. Я ведь не умею любить конкретно кого-то. Если честно, то моя душа принадлежит Господу Богу, мой ум - мне самой, а моя любовь - моей семье, - равнодушно заявила Зунг и тихо хихикнула. Слегка кивнув головой, она отправилась к детишкам, оставив шокированную сестру позади. Та, невидящим взглядом посмотрела на теплую кружку, и, отпустив, схватилась за голову. - Господи Иисусе... неужели «проклятие» Геры настолько сильно? Невозможность любить конкретно кого-то настолько сильно, что не хочется вообще расставаться? Господи Иисусе...