На встречу с ним у могилы Бурята съехались делегаты от многотысячных городков, групп, селений, храмов, столиц и стойбищ. Приехавшие разбили юрты и палатки на такой огромной площади, что заполонили долину до самых отрогов нависающих невдалеке гор. Это было что-то! Владимир Сергеевич не подозревал, что несколько месяцев, проведенных с Бурятом, так многоголосо аукнутся. Жители Бурятии величали кандидата Макарова продолжателем какого-то их родового дела, носителем опыта поколений, человеком, пробившим пространство и развернувшим время. Владимир Сергеевич ничего в этом не понимал, но энергетика встречи давила на каждую клетку.
Когда первые страсти улеглись и народы принялись передавать устные и письменные наказы, Владимир Сергеевич даже несколько заволновался. И основания для этого имелись — сначала выкриками с мест, а потом на каждой второй бумажке, которые ему передавались, а затем и чаще Владимиру Сергеевичу давали понять, что проголосуют здесь за него все стопроцентно. Но. Краем глаза он умудрялся прочитывать основную идею сборища: в случае восхождения на пост народ попросил бы президента Макарова отпустить их на волю, разрешить создать какую-то то ли восточную, то ли дальневосточную, то ли сибирскую республику. На слете было полно китайцев — откуда только понаехали?! Каждый второй глаз был желтым. Владимир Сергеевич, насколько получилось, аккуратно вывел митинг из кризиса и велел наутро срочно заказать самолет, чтобы по горячке не наобещать лишнего. Поддержать вот так, с ходу настроения масс кандидат Макаров не отважился.
Почувствовали слабину во мне, подумал он уже в самолете. Мою тягу к прошлым состояниям ощутили. Но жизнь покажет. В распад Союза тоже никто не верил. Но все замкнуто само на себя, и все империи в конце концов возвращались в исходную точку, не говоря уже о галактиках с их циклическим и плоским развитием. Не будем спешить с выводами, пусть информация отлежится.
Когда с западом, востоком, Уралом и Поволжьем было покончено, встречи переместились в центральную часть России. Раскрутка кандидата Макарова достигла пика. Конкуренты отставали кто на полклюва, кто на полкорпуса. Пойманные сетями встреч голоса выборщиков тащились и волочились за Макароном, как струи за дырявой цистерной, наполненной водой.
Кстати, о воде. Посещение АЭС и насосной станции на гидроузле, с которого в столицу поставлялась питьевая вода, было отложено на закуску. И закуску в конце концов подали.
Кандидата Макарова в этой решающей и завершающей кампанию поездке против обыкновения сопровождала многочисленная свита — практически весь штаб целиком. Планировалось как бы отчитаться перед земляками и подвести итоги всей кампании — доложиться на уровне выдвижения, как грамотно высказался Артамонов.
Посещение АЭС было намечено на конец мая.
— А потом сразу в Сочи! — сказал кандидат Макаров. — Хочу посмотреть, как снимается фильм «Калаш»!
— Можем вылетать хоть завтра, — сказал я, отвечающий за протокол. Сегодня завершаем встречу здесь — и свободны!
— Слава тебе Господи! — взмолился уставший Макарон. — Неужели все позади!
С работниками АЭС Владимир Сергеевич должен был встречаться в машинном зале атомной станции, среди турбин и генераторов. Со строителями встречу планировалось провести на «подземке», где некоторое время назад Макаровым была обнаружена злополучная подмена чертежа.
На стройке и на самой атомной станции работало более десяти тысяч человек. Встреча с ними имела большое стратегическое значение. По каналам связи внутри ведомства информация о предвыборной программе должна была разойтись кругами по всему энергетическому комплексу России.
Встречу готовили Нинкин в качестве старшего и Пунктус в качестве дублера. Пересвет, Натан и Татьяна помогали и тому и другому. Татьяна отвечала за столы, которые планировалось накрыть в завершение с внешней стороны портала под открытым небом, чтобы после разговора на «подземке» участники могли поднять рюмку за здравие кандидата.
Мероприятие было завершающим во всей череде поездок, в марафоне кандидата Макарова ставилась точка.
Артамонов руководил последними перемещениями пресс-отдела, маялся со СМИ, а я, как всегда, отвечал за стенографию, чтобы в будущем не таскаться по архивам. Я был обязан вписать всю эту затею в историю страны.
Накануне приезда Владимира Сергеевича на объект Петрунев и Бакутин вяло смотрели в бинокли за приличными купальщицами, устилавшими по хорошей погоде весь противоположный берег водоема своими русалочьими телами. Им и в голову не приходило, что во вступительной речи кандидат Макаров планирует сделать упор на то, что им в свое время была обнаружена монтажная оплошность. Инженерный вывих, при котором всасывающие патрубки и система выброса заработали бы наоборот, до сих пор не устранили. Владимир Сергеевич намеревался построить на этом факте все свое велеречение — он, дескать, обнаружил это, и обещает сделать объект вновь показательным, но уже с федеральной наблюдательной вышки. Он скажет о цене «инженерной ошибки», которую породила затянувшаяся спецоперация в Чечне. Но неполадки скоро устранятся. Виновные будут наказаны. Внимательность Владимира Сергеевича спасла неимоверное количество государственных денег, которые будут переориентированы на социальные нужды работников АЭС и строителей третьего блока. А еще кандидат Макаров спас столицу и страну в целом от экологической катастрофы — радиоактивная вода при запуске насосной станции могла бы попасть в систему питьевого водоснабжения. А это такой террористический акт, который не снился и Бен Ладену. Экологическая катастрофа затмила бы собой нью-йоркские башни, поскольку без всякого шума и пыли принесла бы подспудно лучевую болезнь практически двадцати миллионам человек. Это вам не пакетики с сибирской язвой и не единичные случаи атипичной пневмонии. Здесь все планировалось гораздо круче!
В таком ключе Деборой были заготовлены тексты и для газет, и для электронных СМИ. Так планировалось осветить встречу кандидата Макарова на объекте государственной важности. На этой волне кандидат Макаров должен был влезать в президентское кресло страны.
Встречу планировалось начать глубоко под землей, в жерле карстовых образований, куда кандидат Макаров рассчитывал опуститься в сопровождении доверенных лиц после разговора с работниками АЭС наверху.
Площадка для беседы с проходчиками была устроена непосредственно в выработке, на входе в стволы водовода — у портала перед насосной станцией. При свете прожекторов и под камерами Забелина кандидат Макаров в строительной каске и с респиратором под мышкой собирался плотно пообщаться с подземщиками. У него тут было много знакомых — сказывалось давнишнее курирование объекта.
Объект имел статус стратегического и находился за тремя линиями охранных заграждений. «БелАЗы» с омоновцами на подножках сновали вниз-вверх днем и ночью — вывозили в отвал породу. Одновременно с выработкой велась цементация поверхностей водоводов, чтобы не осыпались. На огражденной территории работало несколько буровзрывных участков, которые продолжали вести проходку стволов и отметок. Там, где порода не поддавалась зубам экскаваторов, движение вперед осуществлялось с помощью взрывов.
Пересвет метался с «подземки» наверх и обратно на своей «Тойоте» с правым рулем и пару раз едва не попал под груженый «БелАЗ». Пунктус посоветовал ему быть осторожней, потому что края дороги, особенно левые, небезопасны, и, уступая колею многотонному «БелАЗу», можно запросто обсыпаться вниз вместе с кусками мела. И еще он посоветовал переместить пропуск на объект с левой части лобового стекла в правую.