Как он их только вычислил — не видно же ни хрена! Метил туда, похоже, специально… Так вот чего он хочет.
Загнав колдунов под лед, чудовище долго не высовывалось. Я почти захлебнулся, скреб руками по клешне, бил кулаками — бесполезно. Уже совсем в беспамятстве, болтаясь, как тряпка, все-таки уловил момент, когда застывшая река выпустила нас на волю. Тварь опять сдернула кого-то под воду, но я уже плохо сознавал, что происходит. Пытался лишь держаться из последних сил. Скверный из меня экстремал…
И все, только холод, от которого свело каждую мышцу, и редкие вспышки дыхания в промозглой тьме. Измотанное тело отказалось поддерживать мозг в рабочем состоянии. Правда, встрепенулся запоздало, когда колдовской волной мне чуть не оторвало руку. Хищник тогда тоже промахнулся, но я кое-как сориентировался и сам поймал летуна. Вырывающийся палач мощно вдарил мне коленом по лицу — расквасил нос, может, даже сломал. Но боль, наоборот, привела меня в чувство — я подобрался, схватил его за грудки и не отпускал, пока мы не скрылись под водой.
Оттуда я вынырнул, а он — уже нет. Это было последним, что запомнилось.
Отрезвило меня падение. Я шмякнулся об лед — но уже с другой стороны. Видимо, тварь вышвырнула меня из полыньи, когда поняла, что попутчик совсем никакой и скоро сдохнет. Приподнявшись на локтях, пару минут я давился кашлем, всхлипывал и извергал из желудка потоки речной мути. Отплевался — чуть полегчало.
Хорошо, что дыхание еще не остановилось — кто бы мне тогда его запустил? Представляю себе реанимацию в исполнении кита. Рот в рот, ага.
Боковым зрением зацепил какое-то движение на берегу, еле среагировал — толкнулся локтями и откатился в сторону. Лед рядом крякнул, как будто его кто-то выел, и долбанул меня крошевом. Я едва не свалился в разлом, опять под воду.
Кто-то укрылся на берегу и оттуда жезлом своим шмаляет! А я тут как на ладони! Бегом отсюда, бегом!
Бегать получалось пока не очень — я корячился, как инвалид, меня качало туда-сюда. Пускай, оно и к лучшему — попасть труднее будет. Заклинания у них не сразу заряжаются, время еще есть… Насколько я мог заметить.
Закололо в правом боку, да так, что я навернулся на ровном месте. Воздух надо мной лопнул, поперек лопатки мазнула слепящая боль. Хлестануло, как кнутом. Да мне же спину зацепило! Чуть глубже — и порвало бы надвое!
Что делать? Лежать, притворяясь мертвым, или срочно удирать? С берега повреждений не видно…
От страха и холода тело словно сковало цепями. Нет, нельзя лежать, пальнут контрольным! Подойдут только потом.
Я подскочил, как заведенный, и тут же чуть не схлопотал второй волной. Да он же там не один! И кто-то может быть на другой стороне. Черт, до полыньи далеко — сейчас бы снова туда, и плевать на мороз! Сразу-то не околею!
Дернулся вперед, потом влево — в отчаянной попытке увернуться. Непрестанно зудела мысль: по открытому все равно никуда не убежать. Даже если зигзагами — я еле ползаю, достанут. Прилетает ведь по площади. И монстр куда-то запропал. Одно хорошо — вижу лучше, чем они. Луна почти спряталась. Мне бы тоже…
Есть! Я чуть не взвыл от радости: по льду, в двух метрах от меня, пролегла широкая трещина! Весь в нее не помещусь, но хоть как-то.
Кувыркнувшись, я забился в щель, едва не переломав руки. Бок подмачивало водой — да какая теперь разница. И так весь сырой. Одежда мерзко налипала на кожу, меня колотило.
Видели они, нет, куда я делся? Может, это их вынудит подойти? Надо же их как-то выманивать на реку — тварь еще где-то там, внизу.
От холода, кислородного голодания и постоянных сотрясений меня опять скрючило, в голове помутилось. Э, нет, не сейчас! Где там кит, мать его паучью? Неужели решил меня бросить и спасаться в одиночку?
Стоило вспомнить — как что-то громко пыхнуло вдалеке. А еще кто-то закричал — слабо, но так надрывно. Зовет на помощь. Один из тех, кто выкарабкался из-подо льда?
Лежать вот так, как на блюде, было гадко до сердечных колик, но я уже ничего не мог поделать.
Если кто-то теперь полетит ему помогать, то чудовище, несомненно, атакует. Довольно подло. С другой стороны, а не подло гнаться за нами, израненными и усталыми, когда мы сохранили им жизнь?
Но нет, таких смельчаков не нашлось. Все по-прежнему сидели в своих засадах, выжидая.
Где-то в полынье шумно плеснуло. Звук повторился, и, видимо, нервы у колдунов не выдержали — я отчетливо разобрал, как взревело раздираемое пространство. И что-то там ушло под воду — уже тихо, не спеша. Тварь вынудила их разрядить жезлы! Есть шанс добежать до леса!
Выдернувшись из трещины, я помчался туда. Ну, «помчался» — это сильно сказано… Но как уж сумел.
Уже в подлеске обернулся на новый плеск. И точно — в ближайшей полынье качнулся высокий плавник. Из реки показалась черная спина. Чудовище неуверенно полезло наружу. А удавалось ему это паршиво — совсем! Паучьи когти не могли зацепиться за поверхность льда, лишь бессильно царапали ее, и многотонная туша соскальзывала обратно в воду. Рядом пробил колдовской разрыв — но как-то слабенько, хлопнул и заглох. Похоже, смертоносные волны рассеивались с расстоянием.
Каратели об этом, конечно, были в курсе — покинули свои кусты, двинулись к хищнику. На дистанцию уверенного поражения. Как я и думал — трое. Вначале несмело, но потом все быстрее и быстрее. По пути крутили свои палки. Вот они стали расходиться, примерились для удара… Что же монстр так медлит, они ведь сейчас пальнут!
Тварь нырнула прямо в тот миг, когда колдуны спустили заклинания. Да это же она специально, она все видела каким-то из множества глаз!
И убийцы не успели опомниться. Еще пара мгновений — и лед под тем, который стоял дальше всех от меня, сокрушило могучим телом. Сухопутная косатка, не забывшая повадки своих морских сородичей, напала почти безошибочно.
Двое других колдунов понеслись в мою сторону — не стали пролетать над местом, где мог находиться монстр. И я вышел им навстречу. Напрягая последние силы, попытался перехватить. Не дать им покинуть опасную реку! Тем более жезлы еще не зарядились…
Меня заметили почти сразу. Обогнуть им ничего не стоило — но сворачивать не стали. Наоборот, ускорились. В левой руке у колдуна блеснул узкий клинок.
Вновь мощно треснуло, разворотило лед. На сей раз тварь слегка сплоховала. Не может уже так резво. Убийца отчаянно махнул дубинкой, но промазал — волна ушла в воду.
Пользуясь тем, что второй также отвлекся, я плюхнулся ему под ноги, обхватывая голени, чтобы не улетел. Он не удержался, покатился по снегу. Хотел было полоснуть меня лезвием наугад — только пропорол мокрую хламиду. Я пытался ткнуть его заточкой — тоже без успеха.
Так мы оказались на краю пролома. Я беспорядочно молотил колдуна кулаками, не давая подняться. Вспомнил о когтях — когда сам себе расцарапал запястье. Скинул варежку и вонзил пятерню ему в бок. Мужик сипло втянул воздух и пнул меня в живот. Я отскочил, согнувшись, и, дав подножку, швырнул его в полынью.
Над самой водой колдун подогнул колени, смог выровняться и зависнуть. Криво усмехнувшись, занес клинок.
Река за его спиной раздалась. Чудище, подпрыгнув, высунуло руку. Сгребло врага в охапку, прижало к себе и утянуло в стылую пучину. Мне показалось, что на китовой морде твари промелькнуло злорадство.
Вот… Неужели это закончилось?
— А другие? — спросил я у зубастой твари, когда она через несколько минут появилась снова.
И показал, будто что-то раскручиваю в руке. Зверюга чуть мотнула головой, колыхнулись студеные воды. Все там, значит. Столько человек… Из-подо льда им не выбраться. Если кто-то и доплывет до полыньи — после такого купания продолжить погоню уж наверняка не сможет. А раненых трогать не буду. Пусть остаются тут — нам они не опасны. Да и подходить к ним — так себе идея.
Чуть поодаль от нас что-то тускло засветилось… Подо льдом.
— Прочь! — заорал я и сиганул к берегу.
Тут же поскользнулся, упал. Паучья косатка схватила меня за хламиду и мощными рывками, почти выскакивая из воды, потащила в сторону. Ох, спасибо!