— Хорошо. Но у меня есть одно… э, слово, — проговорил я, прикинув варианты. — Мне нужен дом… на краю. У берега, где… лодки. И чтобы рядом был… ну… большой сарай. Очень большой. С крепкими стенами. Надо.
Глава 9
Тринитротолуол из Перистальтики
Весь путь мы провели молча, и я смог отдохнуть от потуг на общение. С моим-то знанием здешней речи это превращалось чуть ли не в пытку для мозгов. Больше всего я переживал из-за того, что могу посреди фразы соскочить на русский и сам этого не заметить. По идее, гладким переход оказаться не должен — слишком уж некоторые звуки стали чуждыми для моего нового голосового аппарата. Однако без практики не убедишься… Вот получится ли выдать русский за эльфийский?
Спасенный алхимик лишь запаленно дышал, перешагивая через валежник и бурелом, спотыкаясь и тихо бранясь. Явно сказывалась обильная потеря крови. А членистоногая тварь следовала за нами — где-то в сотне метров, по-моему. Не приближалась, силилась осторожничать. Но я все равно отчетливо слышал, как она ломится сквозь лес, и уши нервно вздрагивали при каждом хрусте и шорохе из-за спины. Слава богу, мой сопровождающий был так изнурен дорогой, что не различал второго попутчика.
И только тогда, когда мы уже вышли на опушку, парень обернулся ко мне, утер лоб и вымученно улыбнулся:
— Прошу прощения, за всеми заботами совсем забыл…
— Что забыл? — досадливо переспросил я, опять не узнав слово.
— Ну, назвать свое имя, — пояснил абориген, слегка поклонившись. — Меня зовут Яцек. Родового имени нет…
— Э-э-э… — Я замешкался, лихорадочно вспоминая все, что слышал об эльфийских именах. Вроде бы они всегда какие-то длинные, из нескольких слов… И гласных там еще много! Навскидку подобрать что-нибудь из этой оперы не сумел, пришлось импровизировать. И я выдал:
— Тринитротолуол.
А что, длинно и звучно. Хорошо хоть, не назвался Электродрелем — как я только что сообразил, это «имя» неоднократно всплывало в приколах на похожую тему.
Паренек выжидающе глянул на меня, словно подразумевалось продолжение. Я заволновался: ну чего ему еще надо? Эльфам тут зваться Васей, Петей или Виталиком полагается, что ли? Или представляться также по фамилии-отчеству? Или, как у испанцев всяких, называть еще дюжину разных там семейных имен? Или дедов-прадедов до седьмого колена? Или у них имена как индейские прозвища? Нет уж, будем считать, что представляюсь неформально! Ему и так сойдет.
Не дождавшись, «ложный алхимик» все-таки уточнил сам:
— А… Если не секрет, из какого вы… ну, селения? Я слышал, что у вашего народа принято… другим по месту своего рождения… Вдруг в городе спросят, а я назову только имя — это, наверное, будет не совсем… подобающе?
Вот ведь какой этикет развел. И возразить-то нечего. Кстати, где это тролль мог усвоить словечко «подобающе»? Точнее, наоборот — «неподобающе». Неужели кто-то столь дипломатично высказался о его поведении?
Никаких названий эльфийских селений мне на ум так и не пришло. Слов, которые сошли бы за них, — тоже… Почему-то упорно лезла «Аттика», хотя это вообще греческое. А отвечать надо — и так слишком долго тяну.
— Нет, если не желаете говорить — то не нужно… — по-своему воспринял мою заминку парень. И, кажется, немного обиделся.
Звонко, как выстрел, треснула ветка под лапой твари. Я вздрогнул и, пожалуй, слишком громко опроверг:
— Нет-нет, ничего. Я из… из Перистальтики.
Что я несу, боже ж ты мой! Аттику назвать в результате не решился — вдруг тут известно схожее название? Вот и взял… подобное.
— О, простите, не слышал раньше о вашей родине! — вежливо склонил голову абориген. Ну да, еще бы ты о ней слышал…
— Это на западе… — Я неопределенно поводил рукой.
— Да?
— Да. Делится на Прямую и Обратную, — добавил я для достоверности.
— О! А почему вторая часть называется «Обратной»? — заинтересовался парень. Кто ж меня за язык-то тянул?..
— Ну… Там деревья не так растут, — ляпнул я, не сочинив ничего лучше.
— Как это? — удивился алхимик. Ну конечно, он же хвою всякую собирает, натуралист чертов.
— Ветками на север. Неважно, — отрезал я.
По-моему, ответом любопытный абориген таки удовлетворился и продолжать расспросы не стал. Вот и славно, а то бы я точно попался на этих неправильных деревьях.
Вскоре показались городские ворота. По бокам от них вырисовывались невысокие деревянные башни. Я не на шутку растревожился, аж потряхивать начало. Старался не подавать виду, но парень все равно заметил, что «высокорожденный» взвинчен. Правда, на мое счастье, кажется, подумал, что это из-за неприязни к человеческому жилью. Потому что сказал:
— Не так уж у нас и плохо живется, между прочим. Город большой, чистый. Торлоп называется. У нас порядок, стража ходит…
Ага, нашел, чем утешить. Мне только постоянных встреч со стражей и не хватает. Вслух я промычал нечто неопределенное.
Ворота, сколоченные из толстых брусьев и окованные железом, уже были закрыты на ночь — время-то позднее. Пришлось лупить в них увесистым молотком, висевшим на цепи перед измятой пластиной. Рядом было вбито кольцо, куда просунули чадный вонючий факел, стрелявший во все стороны каплями смолы. Минут через пять кто-то подошел с той стороны и поинтересовался недовольным тоном:
— Это кого тут принесло, а? Валите в лес ночевать, рожи деревенские! Не положено!
— Я это, я, мастер Яцек это! — громко, насколько мог, воскликнул алхимик.
И сразу же закашлялся. Прямо у меня над ухом. Я скривился и замотал головой. Не всегда хорошо, что слух чувствительный!
Перед нами, примерно на уровне глаз, что-то отодвинулось. Оттуда пробился слабый свет. Тот же голос подозрительно осведомился:
— А с вами кто? Чего ему надо? Зачем привели?
Тут издалека донесся резкий свист. Парень слегка присел от неожиданности, а стражник захлопнул заслонку на смотровой щели. Алхимик торопливо забарабанил по ней кулаком.
— Эй, ты что! — возмущался он. — А ну брось! Открывай немедленно! Там что-то в лесу! Впусти, внутри разберемся!
А я, разумеется, узнал голос старого знакомца, поэтому не суетился. Значительно сильнее меня волновало другое: я ведь так и не улучил минутку для того, чтобы пообщаться с тварью. Объяснить, чтобы она подождала… Вот чудище и зовет, подает сигналы. Ну да ладно — это ведь на редкость умное существо, я знаю. Как-то раз оно меня уже ждало около деревни, и ничего страшного не случилось. Должно догадаться, что и сейчас нужно пересидеть близ города. Обязательно должно. Хотя бы пару суток. Потом-то я найду способ с ним встретиться. Если сам еще буду жив и свободен, конечно…
— Открой, открой! — скомандовал внутри другой дозорный. Очевидно, начальник караула подоспел. Ему негромко вторил еще чей-то ропот.
Глухо грохотнуло, ворота скрипнули массивными петлями и нехотя приоткрылись. Видимо, стражники осознали, что их никто не похвалит, если они позволят сожрать ценного специалиста. Все же, наверное, не последний человек в городе этот Яцек.
Еле-еле протиснувшись между брусьями, мы оказались в городских стенах. Створки враз закрылись под напором нескольких рук. Алхимик перевел дух. А я, наоборот, почувствовал себя совершенно беспомощным. Пытался проморгаться от света нескольких фонарей или факелов, резанувшего по глазам, словно лучи десятка прожекторов. Угодил прямо в тесный круг из шести аборигенов, настроенных явно не слишком гостеприимно. И вооруженных неплохо. Взгляд застилали слезы, но я успел оценить длинные мечи и топоры, висящие на поясах. И древко какой-то штуки — то ли секиры, то ли алебарды.
А если что — на выручку мне теперь уже никто не подоспеет. Деревянные брусья отрезали от черного леса. И от чудовищной хищной твари, которая там свистит в ночи. Другой бы радовался — но не я. Не в моем случае. Едва очутился среди людей — так в ту же секунду жестоко захотелось обратно.