— Там будет… не так плохо, — пообещал я, вновь растягивая губы в улыбке. — Там много вкусного. Смотри, что я принес.
В доказательство вынул из котомки увесистый шмат копченой грудинки. Тихо выругался, увидев, что вместе с ним неосторожно выронил свои сладости. Прямо в снег… Ну ничего. Протянул твари мясо, а сам нагнулся за куском меда. И заметил, что говядину чудовище брать не спешит.
— Ты чего? — Я недоуменно ткнул в мясо. — Это вкусно!
Но взгляд твари почему-то был прикован к другой моей руке — в которой держал мед. Так, приоритеты ясны. И зачем ей мед? Просто потому, что никогда не ела? Эх, видно, не судьба мне сегодня попробовать сладости…
Огорченно я подал киту-пауку другое угощение. Баловать косатку медом вообще казалось глупостью: китообразные не различают сладкого вкуса, у них в принципе со вкусовыми рецепторами не очень. Но нельзя же отказать, если так пристально уставилась. Кажется, сильно хочет.
Тварь внимательно осмотрела гостинец сначала одной половиной глазищ, затем — другой. Взгляд ее человеческого глаза застыл, затуманился. Чудище трясло головой, терло щеку клешней, будто бы упорно пытаясь что-то вспомнить. Затем оно нетвердо протянуло руку, обхватило кусок меда пальцами и попыталось положить в пасть, но не дотянулось. Длина конечности не та. Тогда монстр подумал, вернул мне мед обратно и открыл рот. Я, внутренне содрогнувшись от зрелища, поместил угощение на огромный мясистый язык. И в опускавшихся сумерках заметил, как по черной лоснящейся щеке скатилась одинокая слезинка.
Вот тут меня наконец осенило. Проклятая заторможенность тролля! Догадка-то элементарная, просто я ее интуитивно откладывал. Не хотел верить. А все так очевидно… И жутко.
Так вот ты какое — живое, которого не было.
Глава 12
Городские интриги
— Две⁈ — Я даже не смог скрыть разочарования. — Почему?
— Ты что, думаешь, у нас тут?.. — напустилась на меня пани Агнеска. — Каков наглец! И зачем тебе больше? Ты и эти книги читать не сможешь пока! Научись сперва, лесная тварь!
Посыл я, по ходу, определил — не библиотека тут у них. Да, это я загнул, конечно. В доме не волшебники живут. Даже то, что для меня нашли две книги, хоть как-то касающиеся колдовства, — уже неслыханная удача. Но, признаться, я ожидал лучшего. Сам виноват. В средневековье такую роскошь, как книги, мало кто мог себе позволить.
— У многих мастеров, гораздо знатнее, и одной книги дома не бывало! Яцек вторую у… просил для тебя! И тот дал! — негодовала старуха.
Видимо, я ее всерьез задел своим пренебрежением к тому, чем она гордилась. Пришлось извиниться и с преувеличенной благодарностью принять пару невзрачных потрепанных фолиантов в кожаном переплете. Жаль, что до их серьезного изучения мне еще далеко. Немногим ближе, чем до Китая на корточках. Приходится корпеть полдня над страницей — и разобрать в лучшем случае несколько простых фраз.
Чтобы не посвящать своего сына в тайну происхождения «благородного эльфа», хозяйка сама взялась учить меня грамоте. Причем изрядно удивлялась моим успехам на этом поприще. Я на сей счет отмалчивался, делая вид, что так и должно быть. Не говорить же ей, что в прежней жизни у меня уже было оконченное среднее образование и начальное высшее. Так что азбукой и иностранными языками меня не сильно впечатлишь.
Способность тролля запоминать новое, как ни странно, не подвела. Моя нынешняя память вообще стала весьма цепкой. Не ожидал, думал, будет гораздо хуже. Тролльи мозги доверия не внушали. Хотя… Иначе ведь на его месте по болотам особенно не погуляешь. Если не сумеешь запомнить каждую кочку, на которую можно уверенно наступать. Или, наоборот, нельзя, сразу провалишься.
Либо же тут над наследием тела одержало верх мое сознание — с его тяжелым сенсорным голодом плюс привычкой современного человека жить в среде письменности. Неважно, суть в результате — чужой язык мне давался достаточно легко, хотя исходная база — немногим выше уровня дна.
Сам алхимик ко мне тоже регулярно захаживал. И эти посещения меня очень тяготили. В основном потому, что паренек все пытался выспросить что-нибудь о жизни высокорожденных. Впрочем, увиливал от подобных разговоров я довольно просто: ссылался на то, что давал клятву правителю эльфийских земель и не могу такое обсуждать. Мол, наши внутренние дела. Чтобы не подставляться, именовал его просто «владыкой». А то этих титулов даже в земной истории было столько, что все и не упомнишь. Царь, король, император, князь, каган, султан, эмир, потентат, халиф… Кто его знает, вдруг у эльфов вообще хан или генсек какой-нибудь. Или всенародно избранный президент-гетман. Адекватной замены из памяти тролля все равно не вытащишь.
А вдобавок — адовый шарф, в который надо прятать лицо! В комнате он был совсем невыносим. О, как хотелось содрать вязаную мерзость и вышвырнуть в окно! Даже начинали нервно подергиваться уши, когда беседа затягивалась. Яцек в полумраке этого не замечал, но все же улавливал мое раздражение и, к моему облегчению, спешил тактично откланяться. Оставляя высокорожденного наедине с собой.
Что касается здешней грамоты, то все оказалось не так страшно, как могло бы. Буквы, на мое счастье, были не слишком вычурными, без лишних завитушек и прочих дополнительных значков. Напоминали латиницу в смеси с греческим алфавитом. На иврит тоже немножко смахивает — начертанием некоторых букв и тем, что строки читались справа налево. Сложновато с непривычки, но ничего. Да и вообще, мне очень повезло, что тут не в ходу всякие там иероглифы, руны и прочая клинопись. Вот уж такое я бы точно до старости не освоил. Китайцы, говорят, полжизни свои закорючки учат, если хотят записывать не только что-нибудь сугубо бытовое. А тут, получается, почти халява — нормальное алфавитное письмо, буква соответствует звуку. Было только единственное «но» — к сожалению, очень существенное. Гласные тут записывались редко — то ли из экономии, то ли по каким-то другим причинам. Запись слова обычно состояла из сплошных согласных. Как «тчк» и «зпт» в телеграммах. А гласные на бумаге появлялись лишь в особых случаях — видимо, когда необходимо было различить слова с одинаковым набором согласных. Да, в школе было все-таки попроще…
В один из таких вечеров, когда я, мучительно напрягая глаза и мозги, пытался прочитать дурацкую фразу о каких-то ключах к основе мира, алхимик вновь зашел поболтать. Но начал не с обычных сплетен про совет мастеров и цены в городе, не с рассказов о редких травах и не с вопросов об эльфах. Благодушно улыбаясь, он сообщил:
— Прибыло… от… Завтра в час пополудни.
— Что прибыло? От кого? — недовольно уточнил я.
— Э-э… Ну… Вас зовут к человеку, с которым я ужинал… Который должен… дом на берегу… В час пополудни — к нему, — замялся Яцек.
Ага. Аудиенция у бургомистра. Или городского головы. В кои-то веки. Думал, не дождусь уже. Что ж так похолодело-то внутри при этой вести?..
— Отлично, — изобразил я радость в голосе. — Смогу… Чтобы люди ко мне ходили, чтобы я их лечил своей силой.
— Д-да, — кивнул паренек. — Знал, что вас… Морозы крепчают. Нужно лечить.
Поговорив еще о всякой ерунде, я пожелал мастеру-алхимику доброй ночи, а сам завалился на кровать. Из головы никак не шли мое запоздалое открытие и слова старухи. Живое, которого не было… Не было в природе. Которого не было — значит, кем-то сделанное. Тварь, которую я встретил в непонятном подвале, совершенно точно была именно… этим. Невероятное, противоестественное создание, будто бы скроенное из частей разных организмов. И больше всего меня волновала и пугала неотвязная мысль: откуда там взялись человеческие голени, пальцы, глаз и рука? И где тогда все остальное?
Тварь… Она ведь совершенно точно не человек в зверином теле. К людям не тянется, реагирует странно, свободно чувствует себя в лесу, не способна понимать речь без жестов. Хотя если изображать, о чем говоришь, то она что-то улавливает. Кровожадно раздирает медведей и волков. Пробивает тонкий лед под жертвой, как настоящая косатка. Ощупывает округу ультразвуком. Ловко бегает на паучьих ногах. И колдует… Лечит и убивает зеленым лучом.