А «хозяин» — это, получается, чародей, который создал существо. Могу ли я быть этим «хозяином» для чудовищного зверя? Пожалуй, нет. Ведь он меня встретил как незнакомца. Да и вообще, тролль, вероятно, никаким волшебством наделен не был. По крайней мере, ничего такого о нем в деревне не слышали.
И монстр… слишком хорошо ко мне относится. Не похоже, что видит во мне того, кто сотворил с ним такое… Впрочем, наверное, «хозяева» как-то промывают мозги своих творений. Иначе как с ними управляться.
Но пока я не замечал, чтобы скорпион-косатка вел себя так, словно его к чему-то принуждают. Стало быть, его «хозяин» далеко. Или — надеюсь — тварь смогла освободиться от его контроля? А если он вновь подчинит?
Опять накатило ощущение, что все кругом — какой-то бред. Я давно поверил в то, что происходящее реально, но разум снова не мог уложить новые знания и домыслы в свои рамки. Чудовища, слепленные из нескольких живых организмов!.. Однако же… Если можно слепить статуэтку из глины, а потом собрать всякий мусор и «перелить» его, замещая глину… То почему нельзя сделать что-то похожее с животными? Правда, судя по некоторым оговоркам Яцека, «истинные алхимики» на это не способны, взаимодействуют только с веществами… Но ведь в этом мире колдовскими силами обладают не только они. Имелась возможность убедиться, и не одна.
Значит, паучий кит — точно из них… Из тварей, созданных по чьей-то воле. Не знаю уж, как — волшебным мутагеном каким-нибудь, антинаучной хирургической операцией, ритуалом или обрядом… Тонкости я выяснить не могу, спрашивать у Агнески будет себе дороже. Вдруг неправильно поймет. Сдается мне, интерес к таким знаниям она не поприветствует.
Старуха считает, что и меня тоже… кто-то собрал из живых запчастей. Когти и зубы, как она говорит, от одного, глаза — от другого… Что ж, ее рассуждение выглядит разумно. Опирается в том числе на мой рассказ. В принципе, я почти не соврал. Но все-таки знаю несколько больше, чем она. Например, — по сведениям, которые удалось подслушать близ деревни, — тролль, чье место я занял, осознал себя задолго до того, как в его теле поселилась чужая сущность. И успел проявить себя во всей красе.
Есть, однако, гораздо более простой вариант. Проблема в том, что выглядит он не сильно правдоподобнее. Неужели полукровка, гибрид? Да нет, не может быть. Конечно, насколько я помню из описаний похожих миров, разумные виды в них смешивались между собой только так, поэтому технически такой гибрид возможен. Хоть и не особенно укладывается в биологические представления, но все же. К примеру, эльфийку изнасиловали тролли, польстившись на ее неземную красоту. Ох, жуткая картинка нарисовалась, если вспомнить изображения троллей. Ну, предположим, выжила она после этого. Но, во-первых, как она могла выносить и родить этого младенца? И почему сама не захотела от него избавиться? Эльфы — противники абортов? Не думаю, что они тепло отнеслись бы к подобному сородичу. Видимо, поэтому и выкинули на мороз. Вопрос с тем, как проходили беременность и роды, остается открытым.
Троллиха-то, должно быть, родить такое могла. Но тогда непонятно зачатие. Сомневаюсь, что ею бы соблазнился эльф — даже мне кажется, что это больше похоже на зоофилию. Тем более, кажется, эльфы себя считают настоящими арийцами и вообще высшей расой, а всех остальных — ниже плинтуса. Троллей, которые живут в лесах и болотах, — особенно.
Так ничего и не придумав, я задремал. Спал плохо, тревожно и урывками. Снились тролли, убегающие от эльфиек в корсетах и мини-юбках, крейсер «Аврора» посреди болотной глади, бородатые эльфы в кумачовых кафтанах при дворе Петра Первого, ельники и бургомистр, почему-то похожий на мэра моего родного города. Он стучал ботинком по трибуне и обещал всем троллиную мать, потом доставал трубку, задумчиво раскуривал и, указывая мундштуком на меня, веско говорил: «Расстрелять!» В итоге пробудился я до рассвета, с тяжелой головой и ощущением, что меня полночи пинали в подворотне.
Утром в полный рост встала необходимость привести себя в благопристойный вид. Подобающий высокорожденному врачевателю, которого случайно занесло в грязный человеческий городишко. И который оказывает людям великое одолжение, что остается с ними на зимний сезон, а дальше — как получится. Я решил, что именно такую роль и попробую сыграть.
С одеждой у меня уже было получше, чем в первые дни. Собственно, из прежнего барахла остались только сапоги-грязедавы. Их сменить я не успел: выходило слишком дорого, сапожники нагло ломили цены. К тому же там надо снимать мерки с босой ноги. Но, в общем, именно сапоги из всего моего бомжовского наряда и выглядели более-менее прилично. Конечно, только тогда, когда слуги начистили их до блеска и отполировали. Вполне себе нормальная обувь путешественника. Сойдет.
Пани Агнеска порадовала небольшим сюрпризом: вскоре после того, как я встал, в дверь постучалась горничная-толстуха. Она принесла костюм, который я — по первой ассоциации — назвал бы камзолом. Расшитая приталенная одежда с длинными рукавами, на груди прицеплено нечто кружевное — кажется, оно в земной истории называлось манишкой. На рукавах — такие же манжеты, прикрывающие кисти. Как это все надевается и застегивается, я бы в жизни не разобрался. Пользуясь темнотой и тем, что нательную рубаху я уже натянул, привлек в помощь служанку. У нее, видимо, имелся куда больший опыт обращения со средневековыми одеяниями, и вскоре я уже щеголял в новом имидже. Как она отыскала все эти петли и крючки при слабеньком огоньке свечи — это, наверное, особый талант.
Камзол был сшит не очень-то по фигуре, коротковат, натирал подмышки и бока. Впрочем, для официального приема — все же лучше, чем повседневное. Да и, может, разносится еще. По крайней мере, несколько часов в нем вполне можно вытерпеть. Все равно активно двигаться не придется, буду столбом стоять.
А выглядел он весьма дорогой вещью. Не припомню точно, сколько стоили в такие времена кружева, но явно не копеечная работа. Еще и ткань крашеная, темно-оливкового цвета. Хозяйка дома солидно потратилась, снаряжая меня к градоначальнику.
Вскоре после упитанной служанки — без всякого стука — заявилась и Агнеска, легка на помине. Прикинула, как сидит камзол, и безразлично бросила:
— Это покойного мужа. Отработаешь. Не мне — людям.
Вот ведь, а!.. А я как раз поблагодарить собирался. Ну и характер у бабули.
Что делать с зубами — тоже вопрос отдельный. Появляться на приеме в парадном камзоле и огромном вязаном шарфе — это уже совсем тупо. Не поймут-с. Зато старуха, которая, похоже, волновалась по поводу аудиенции не меньше меня, озаботилась заранее: принесла с собой какой-то гладкий и блестящий платок. Его я сложил вдвое и повязал на лицо, примерно как ковбои в фильмах, — чтобы прикрывал нос, рот и щеки. Решение так себе, конечно, но что уж есть. Надеюсь, не сочтут за неуважение.
Помимо прочего, Агнеска выдала мне еще и странные перчатки — широкие, на запястьях затягиваются шнурками. Нелепые какие-то, но когти маскировали сносно.
После того, как рожа и руки оказались прикрыты, дальнейшие хлопоты о моей внешности поручили слугам. Признаться, мне за утро настолько осточертели все эти сборы-наряды-примерки, что тревога — ну да, выход мерзкого тролля в свет — улеглась сама собой. И сменилась назойливым раздражением. Приходилось терпеть. Как женщины все это выносят-то! Они ведь иногда примерно так же собираются…
Черные жесткие волосы у меня почему-то постоянно сами собой сбивались в колтуны, как ни расчесывай. Я пару раз выражал желание подстричься покороче, но Агнеска тихо объяснила, что так у них не принято. Длинные волосы — атрибут того, кто может себе это позволить: аристократа, колдуна… и эльфа, наверное. Коротковолосых эльфов никто не видел. Длинноволосых, в общем-то, тоже почти никто, но спорить я не стал.
Думал, что тогда мои космы хотя бы вымоют. Вместо этого их, наоборот, густо смазали каким-то маслом и тщательно зачесали назад, закрепив медным обручем. Странные тут взгляды на прически.