— Дойти-то дойдем, — усмехнулся я, поглаживая по нижней челюсти зверюгу, которая сильно нервничала. — И что там? Думаешь, как эти там… нас примут? Накормят и спать уложат? Гимори… в хлев поставят?
— Ну гимори-то пусть в лесу… пасется. Как его с собой возьмешь-то… — Кажется, ведьма все-таки почувствовала горькую иронию в моих словах.
— Ну ладно, а нам-то и баньку, и ночлег, и на… на этот, на постой возьмут? Еда-питье, тепло? Так, по-твоему? — продолжал давить я.
Не хотелось, чтобы невольная попутчица пропала за просто так, по наивности своей. С другой стороны, какое мне дело. Мы друг другу чужие… люди, да и по-прежнему никакого к ней доверия нет. Но молча позволить ей самой влезть в петлю… Постараюсь хоть объяснить, раз умом небогата. Обрадовалась, гляди ты… А там уж пусть сама решает, по пути ли нам.
— Так не острые уши в деревне ведь, а люди… Острые уши здесь не… — попыталась возразить женщина.
Я вздохнул. Ладно, растолкуем на пальцах. Похоже, бывшая сельская специалистка по зловещим знакам даже мысли не допускает, что вдали от дома друзей у нее нет. А домой путь заказан. Либо опять наведаются ушастые благодетели, либо свои же односельчане прогонят взашей, чтоб беды не накликать. И это в лучшем случае. Подозреваю, народной любовью она там и без того не пользовалась. Я сам-то сильно опасаюсь ее мистических закорючек, а зная местные нравы…
— Вот скажи, — начал я, — ты там, где жила… в деревне, да… Ты там как… Э-э, как стала жить?
— Ну, родилась… — ошалело взглянула на меня ведьма. — Как родилась… Ну, как все… Мать моя там жила, она и родила…
— Ясен пень, мать родила, а не сосед, — поморщился я. — Ну так вот. А если б туда… в деревню твою… вдруг баба с клыками, а с ней — тролль в рванье? С когтями… которые ему оторвали. В грязи, в крови. Ну ладно, пускай одна баба. Говорит, еще и ведьма. От эльфов… острых ушей она убежала. Каково, а? Чужих и без того не любят. А уж таких, как мы…
Клыкастая поникла, даже плечи опустились. Дошло, ага.
— И ты… Как… люди говорили с тобой в деревне, где родилась? — добил я ее. — Ходили в гости? Были… эти, как их… Не враги? Э-э, друзья?
— Я на отшибе жила… — пробормотала женщина себе под нос. — Ведьма же. Люди ко мне ходили. Приводили скотину или на двор звали. Потом подносили угощение, хорошую одежду, по хозяйству что-нибудь… Или огород мне копали, или еще что. Не было плохого, славно жила.
— Так это они тебе, э-э… за дела твои платили, — уточнил я. — Другие-то не умеют твои знаки наводить. А просто так… Заглядывал кто-то к тебе?
— Без дела не ходили… — замялась ведьма. — Даже на…
— Когда? — Пришлось переспрашивать. Опять полузнакомое слово. Явно связано с солнцем, но понять не могу.
— Ну весной, когда ночь со днем сходятся, — пояснила она.
Я потер висок кулаком. Что за ерунда? Ночь со днем вообще-то каждые сутки сходятся, еще и по два раза. При чем здесь весна… А! Дошло. Равноденствие. Видимо, здесь это какой-то праздник. И там, наверное, веселье, всякие народные гулянья… Показательно.
— Вот и послушай… Звитка, да? Так вот. В деревню, где жила, тебе нельзя. После эльфов, которые тебя оттуда забрали. Не будет тебе там жизни. А в другую деревню я не пойду. Ты — как знаешь, — кратко обрисовав ей суть дела, я еще раз огляделся и решительно перешел проселок.
Вернее, хотел перейти. На середине ухо уловило далекий повторяющийся скрип. Я опрометью кинулся обратно, углубился в придорожные кусты. Кит-скорпион последовал за мной, изо всех сил пытаясь не шуметь.
— Что такое? — испуганно спросила ведьма, которую опять пришлось тащить за руку.
— Едет кто-то, кажется, — коротко ответил я.
Потянулось напряженное ожидание. Подобравшись поближе к дороге, залег так, чтобы голые ветки хоть как-то меня скрывали. Скрип приближался. Вскоре к нему добавилось мерное хлюпанье грязи. Похоже, будто копыта ступают по раскисшей земле.
Так и оказалось. Когда непонятный транспорт наконец-то оказался в зоне видимости, я облегченно выдохнул: всего-то крестьянская подвода, запряженная крупным быком. Самым обычным — не мутантом каким-нибудь. На телеге тоже ничего опасного — просто дрова, аккуратно уложенные. Не понимаю, зачем их куда-то везти, если и так лес кругом, руби — не хочу. Ну да и не суть.
На облучке сидел один-единственный возница. Мужичок подремывал, склонившись к коленям, под неторопливое движение. Больше никого видно не было.
Повозку тянет бык. Мясная груда на четырех ногах, не оборудованная острыми зубами и когтями. Смирное животное, раз в упряжи. План родился мгновенно.
Спешно вернувшись к членистоногой твари, я показал ей, чтобы двигалась к дороге, и тихо шепнул:
— Мясо. Много. Вкусное.
Погладил себя по животу, выразительно глянул на монстра и устремился обратно. Через полминуты раздался громкий треск, а по ушам приложило отзвуком акустической атаки. Чудовище прекрасно осознало, о чем речь.
Выскочив к телеге, проникся ужасной сценой. Возница, который, видно, свалился с повозки, сейчас со стоном поднимался, держась за землю обеими руками. Громадный черный кошмар вцепился в быка и выдрал ему горло одним укусом. Кровь хлестнула во все стороны, заливая дорожную грязь. Несчастная скотина, тяжело булькая, завалилась на бок, сломав оглоблю. А чудовище уже придавило жертву суставчатыми лапами и вовсю рвало челюстями податливую плоть. С непривычки меня бы и стошнить могло, а теперь… Я только выругался, сбил мужика с ног и кинулся в кусты за ведьмой, пока она со страху не учудила еще чего-нибудь.
Застал я ее на том же месте и благоразумно посоветовал там и сидеть, пока не позову. Не надо ей видеть, как обедает паукообразная косатка, нервы слабоваты. А я пока займусь неудачливым селянином.
Мелькнула мысль выдать себя за спасителя и отогнать лютое чудовище, чтобы разжиться какими-то сведениями — и, может быть, полезными вещами. Но ее я тут же отогнал. Садистский какой-то план и циничный до невозможности. Я пока до такого лицемерия не дошел, слава богу. И не знаю, как отнеслась бы сама тварь…
Убивать его, естественно, тоже не имело никакого смысла, да и противно. Просто ведь подвернулся под руку со своим тягловым скотом. Подумаешь, в худшем случае расскажет в деревне страшную байку. Эльфам она ничем не поможет — сдается мне, они и так прекрасно засекли направление, куда мы движемся. А в этих краях мы не останемся — тварь упорно стремится продолжить свой путь к непонятной цели. Кстати, это было для меня дополнительным аргументом, чтобы не соваться в деревню. Химера уйдет дальше, а она мне помогла куда больше, чем все аборигены вместе взятые.
Почти привычно связал ошалевшего мужика, прикрутив руки к телеге. Когда тварь утолила голод, от туши быка оставалась едва ли половина. А прошло-то минут десять. Впрочем, нам с ведьмой точно хватит. С трудом размотав ошметки сбруи, измазавшись при этом в крови, я ткнул пальцем в недоеденное мясо, а потом в сторону леса. Попросил монстра:
— Отнеси туда, ладно?
И так чересчур долго тут задержались — прямо посреди дороги! Одно счастье, что, видимо, движение здесь не слишком-то оживленное. И тонкий слух пока не беспокоили посторонние шумы. Ни скрипа, ни топота. Хотя химера изволила кушать достаточно громко, был вынужден отойти от нее метров на двадцать. Там мешало не так сильно. Вообще, в новом теле настраиваться на источник звука и фильтровать помехи получалось не в пример проще, чем в бытность мою человеком. Кажется, словно это было не со мной… Впрочем, так оно и есть. В прошлой жизни.
На всякий случай еще прошелся туда-сюда. Встретившись с глазами неудачника-возницы, невольно вздрогнул: столько страха и обреченности я давно не видел. Он неотрывно косился на тварь, а меня будто и вовсе не замечал. Да, представляю, что он там себе уже навыдумывал. Эдак его и кондрашка хватит.
Возвращаясь в кусты, морально приготовился опять искать ведьму по каким-нибудь закоулкам. Благо ожидания таки не оправдались: она была именно там, где велели оставаться. И опять тряслась. То ли похолодало, то ли перепугалась не хуже мужика.