И я взлетела. Взлетая, как ни странно, успела подумать, что вагина сама дура, потому что работать руками мне не понадобилось. Дар довёл меня до оргазма одним взглядом. О, Дар!
Конвульсии били моё слабое грешное тело, как в дверь моей комнаты вдруг постучали.
Папочка, мы тебя очень-очень любим!
Испуганно открыв глаза, я быстро одёрнула футболку и юбку, которые задрались вверх, пока я наслаждалась любовью по телефону, и хрипло выдохнула: “Да!”. Конечно, я знала, что за дверью кто-то из наших тройняшек, поэтому мысленно порадовалась, что они — очень воспитанные дети, и без стука ни один из них никогда не войдёт в комнату.
Однако я ошиблась. За дверью стояли все трое. Увидев их любознательные мордашки, я не смогла удержаться от улыбки. А Дар, видимо, стука в дверь не услышал и теперь смотрел на меня с большим удивлением в глазах. Мы оба всё ещё не проронили ни слова: было как-то не до разговоров, а иногда, как сегодня, говорить, наверное, и не было необходимости.
Первой заговорила Ода, бросив быстрый взгляд на телефон в моих руках:
— Мамочка, ты обещала, что сегодня мы позвоним папе.
— Да? Дайте-ка припомнить, — я сделала вид, будто задумалась. Мне хотелось, чтобы Дар своими глазами увидел, как любят, и как скучают по своему папе наши детки.
— Неужели, мамочка, ты забыла? — расстроилась малышка Оли и даже ручками всплеснула от огорчения. Как самая младшая среди тройняшек, Оли всегда очень эмоционально на всё реагирует. Знает, хитрюшка, что все тут же кинутся её успокаивать! Конечно, Оли делает так не специально. Но конец у всех её эмоций почему-то всегда один.
— Нет, — я покачала головой. Дар, очевидно, всё ещё не мог понять, с кем я разговариваю. Он смотрел на меня, широко открыв свои бездонные чёрные глаза, которые занимали в эту минуту, пожалуй, половину его лица.
Боже, как мне хотелось броситься ему на грудь! И особенно после того, что у нас с ним только что было. К счастью, мне, сама о том не подозревая, пришла на помощь Одетта. Я держала телефон к детям обратной частью. Взглянув на него с интересом, она спросила:
— Ну, вспомнила, мамочка? Мы же ещё вчера собирались звонить папе. Но ты сказала, что папочка очень занят, давайте отложим звонок на завтра. А завтра уже наступило!
— М-да, действительно завтра наступило, — я продолжала тянуть время, надеясь, что Дар услышит, что дети говорят о нём и обрадуется.
И он услышал! Я увидела, как его глаза вспыхнули радостью, как он подался всей грудью вперёд, опасаясь пропустить хоть одно слово. Но тут к нашему разговору подключился Ос:
— Мама, может тебе стоит начать есть орехи? — задал он неожиданный вопрос. — По-моему, тех орехов, которые ты добавляешь в выпечку, недостаточно.
— Почему? — удивилась я. А Осси сразил меня наповал:
— Фрау Шрёдер (это их воспитатель в садике) рассказывала, что орехи улучшают память. Думаю, мам, тебе нужно их есть побольше, чтоб ты не забывала соединять нас с папой. Мы и так папу долго не видели!
— Я подумаю, Ос, над этим, — пообещала я, покраснев от слов сынишки, а сама исподтишка посмотрела на Дара.
Он, конечно, будучи воспитанным человеком, не стал хохотать над выводом сына, но его глаза выражали совершенное восхищение, как предложением Оскара, так и тем, что Эльдар, оставаясь незамеченным детьми, случайно узнал, как сильно они по нему скучают. Сейчас, когда Дар находится далеко от нас, это особенно важно. Но зато меня удивила Ода.
— Нам хорошо, — невесело произнесла она, — у нас есть папа, а у Берты — нет, — и с большим сочувствием посмотрела на Оскара.
— У Берты папа тоже есть! — возмутился Ос. — Просто он пока не живёт с ними.
— А, может, у Берты появится новый папа, — неожиданно выдала Оли.
— Ты имеешь в виду дядю Германа? — поинтересовалась Ода и добавила: Я думаю, из него может получиться хороший папа. Берта говорила, что вчера они все вместе гуляли в парке, а дядя Герман, когда они сидели на лужайке, покатал её на спине.
— Ух ты! — восхитилась Оли. — Когда наш папа приедет, я попрошу, чтоб он тоже меня на себе покатал.
Взгляд Дара, который теперь с телефоном в руках встал у окна, чтобы лучше ловила связь, выразил удивление. По понятным причинам я не успела рассказать Эльдару, что его друг и однофамилец Герман Сафаров начал ухаживать за Эммой — моей соседкой, сестрой Анны и, наконец, мамой Берты, которая ходит в одну группу в садике с нашими тройняшками.