Тревожно что-то.
— Ответишь? — спрашиваю я у Романа.
Он держит смартфон в руке. Мелодия не утихает. Какой-то блюзовый рок. Сочный, хрипловатый мужской вокал, мощная бас-гитара, качающий ритм. В сочетании с ароматом мужского парфюма на моём теле, которое я теперь чувствую ярко, эмоциональный накал только сильнее.
Роман смотрит на меня. В его взгляде — метания. Я вижу, что в нём происходит борьба.
Он нажимает пальцем на экран и подносит смартфон к уху.
— Да, Артур, привет.
Отдалённо слышу голос своего второго случайного любовника, секс с которым был очень трепетным и жарким. Не знай я, что это звонит он, я бы по голосу его не узнала. Слишком плохо слышно.
И тут Роман, взглянув на меня, включает громкую связь.
— поэтому нет никакой проблемы, — теперь его голос я узнаю. — Мы созваниваемся с ним, договариваемся о встрече и дальше уже решаем вопрос о ребрендинге.
— Арт.
— Да, Ром?
— Я включил громкую связь.
— Мммм… — по голосу Артура слышно, что фраза Романа вызвала у него недоумение. — Зачем?
— Я в номере не один.
Тишина. Всего несколько секунд, но моё сердце за это время удивительно быстро разгоняет ритм. Просто колотится.
— С женщиной?
— Да. Ты её знаешь.
Ещё одна пауза. Секунды две, может три.
— Маша?
Его голос будто дрогнул, когда он произнёс моё имя. По одному лишь этой интонации, по тому, как изменился его голос, я понимаю, что он действительно неравнодушен ко мне. И меня тут же накрывает волной стыда. Может это и глупо, но чувствую я именно это. Стыд.
Встаю с подоконника, подтягиваю платье, закрываю грудь, надеваю бретели. Роман смотрит на меня, но по его лицу трудно сказать, что он сейчас чувствует.
Подхожу к нему ближе. Смартфон в его полусогнутой руке прямо передо мной.
— Привет, Артур, — нервно куснув губу, тихо произношу я.
— Привет, — я прямо вижу, как он улыбнулся мне.
Чувствуется, что он рад меня слышать. А я не знаю, что ещё сказать…
Видимо и он, потому что снова возникает пауза. Только на этот раз, совершенно точно — неловкая.
— Э-эм… Я вам помешал?
— О, что ты, нет! — восклицаю я.
И тут же чувствую себя полнейшей дурой и лгуньей…
— Не совсем, — добавляет Роман. — Прости, брат, я должен был тебе сказать.
— Забей. Ничего страшного. В конце концев, такого рода решения часто принимаются спонтанно. Мне ли не знать. Будем считать, что мы квиты. У меня правда никаких обид.
— Я не в отместку не поставил тебя в известность. Более того, мы собирались тебе позвонить.
— Услышал. Не переживай, старина, всё в порядке. Правда. Ладно, тогда доброй ночи, не буду вам мешать.
Умоляюще смотрю на Романа. Он понимает меня.
— Погоди. Может ты приедешь к нам?
Благодарно улыбаюсь ему. Он коротко улыбается в ответ и переводит взгляд на экран. А желваки играют… Не сильно, но заметно.
— А Маша этого хочет? Чтобы я приехал?
— Да, — говорю я. — Хочу, Артур. Хочу, чтобы ты приехал.
— Понял. Тогда я сейчас душ приму, оденусь и выйду. Час, максимум полтора, и я у вас. Меня там пропустят?
— Набери меня, как подъедешь, — говорит Роман. — Я спущусь, встречу тебя. Ну, или мы спустимся и встретим тебя вместе.
— Договорились.
Связь обрывается, Роман отключает экран, кладёт смартфон на стол. Стоит полубоком ко мне, смотрит в сторону.
Мы молчим.
Этот телефонный разговор продлился всего несколько минут. Но мы такие разные, до и после. Будто дистанция увеличилась. И увеличилась сильно.
Роман делает глоток вина и падает в кресло. Широко расставляет ноги и смотрит перед собой.
— Скажи, — поворачивает он ко мне голову, — почему ты оделась?
— Не знаю, — пожимаю плечами я. — Неловко как-то было.
— Тоже чувство, что нас застукали, да? — смеётся он.
Смех его между тем какой-то нерадостный.
— Да, есть немного.
Роман встаёт, подходит ко мне и протягивает руку.
— Хочешь, потанцуем?
— С удовольствием, — благодарно улыбаюсь я.
Роман вновь включает музыку. Она очень подходит для медленного танца. Мне нравится.
Мы тихо покачиваемся в центре гостиничного номера: руки Романа на моей талии, я утыкаюсь лицом ему в грудь, ближе к плечу. От него приятно пахнет чистым телом и чуть сладковатой туалетной водой с ярким древесным оттенком.
— Волнуешься? — негромко спрашивает он.
— Да.