Фесс предпринял новую попытку сорвать Лореттин замысел:
— А где ты достанешь музыку?
— Каждый из нас принесет с собой пластинки. А Вильям одолжит нам проигрыватель, — быстро парировала Лоретта, надеясь, что брат ее не подведет. — Более того, он может разрешить нам напечатать афиши.
Джетро неожиданно изменил свою точку зрения, подобно маленькому ребенку мгновенно перенеся свой восторг с одного предмета на другой. Но он способен увлечь за собой других ребят, подумала Лоретта.
— Нормально, чуваки! — заорал он. — Мы обклеим афишами весь город!
— С афишами мы можем собрать двести человек, — поддакнул ему Улисс. — А может, и триста. Черт побери! Мы можем загрести двести долларов, даже больше! Это посильнее, чем воровать!
— Я могу притащить пару новых потрясных дисков, — объявил Фрэнк и тут же принялся танцевать, дергая руками и ногами и подпевая самому себе:
— Трусишка Дэвид, а пошел-ка ты гу-лять…
Возмутившись такой наглой клеветой, Дэвид встал в низкую стойку и выжидал момент, чтобы ударить Фрэнка, когда тот «откроется». Несколько минут они боксировали, медленно двигаясь по кругу под одобрительные возгласы других мальчишек. Потом сошлись в клинче, обхватили друг дружку, похлопали по спине, рассмеялись и разошлись. Их невинная возня ослабила общее напряжение.
Фесс не мог не заметить перемены, произошедшей в настроении своих подопечных, и того, что она соответствовала общей атмосфере.
— Ладно, — сказал он, — валяйте, слушайтесь ее, если хотите. Но я предупреждаю: это для вас плохо кончится. А когда вы это поймете и вам снова понадобится настоящий лидер, вы знаете, где меня искать. — И, словно не желая признавать свое поражение, Фесс вышел из мастерской.
Лоретта обрадовалась его уходу, хотя ей было жаль, что он не услышал песни на свои стихи. Как знать, может быть, тогда бы настроение у него переменилось. Впрочем, Лоретта не была в этом уверена, а остальные ребята едва ли огорчились его уходу.
Торопливо записав что-то в своем замусоленном блокноте, Джетро поднял голову:
— Глядите, чуваки! Вот что будет на нашей афише. — И он прочел вслух:
ЯСТРЕБЫ РАСПРАВЛЯЮТ КРЫЛЬЯ!
ТАНЦЫ ДО УПАДУ
В КЛУБЕ ЯСТРЕБОВ!
ЛЭМБЕРТ АВЕНЮ, 1343
ВХОД — ТРИ ОРЛА[12]
— И не надо оваций! Сам вижу, что — отпад!.. Вот только не хватает дат! — на радостях срифмовал Джетро.
— Жаль, что здесь нет Кэлвина, — вздохнула Лоретта. — Он так здорово рисует. — Она сразу же представила себе афишу: большой черный ястреб, парящий над яркими, красными буквами.
Точно в ответ на ее мысли дверь вдруг распахнулась, и в мастерскую вошла улыбающаяся личность в свитере. Ребята приветствовали ее радостными воплями, а двое мальчишек подбежали к Кэлвину, чтобы похлопать его по спине и расспросить о том, что произошло.
— Ничего, — коротко ответил им Кэлвин. — За мной пришел этот учитель, и они меня отпустили — вот и все.
Но прежде чем Лоретта успела попросить его нарисовать афишу, Кэлвин быстро оглядел залу, задержался взглядом на Лоретте, сидевшей за пианино в окружении «ястребов», и лицо его потемнело от гнева. Кэлвин ушел так же неожиданно, как и появился, с обычным своим зверским выражением лица. Вот и пойми его, в отчаянии подумала Лоретта. Правда, художники, как говорят, должны быть темпераментными натурами, но разве можно привыкнуть к его молниеносным сменам настроения.
Впрочем, остальные ребята почти тут же о Кэлвине забыли: они были слишком увлечены планированием танцевального вечера.
— Давайте устроим его до Дня благодарения[13], — предложила Шарон, вероятно, потому, что в декабре собиралась родить и напоследок рассчитывала повеселиться.
— Да, действительно, — поддержал ее Улисс, но по другой причине. — Ведь мы не знаем, отапливается это здание или нет.
— В субботу вечером, — сказал какой-то мальчик.
— Нет, в пятницу, — возразила ему какая-то девочка.
Поспорив в течение нескольких минут, они в конце концов сошлись на субботе, десятого ноября.
— Значит, у нас есть на подготовку четыре недели, — сообщил Улисс. — Времени — вагон!
— Здорово должно получиться! — воскликнула Флоренс. — Вот увидите, все придут!
— Если твой брат нам разрешит, — сказал Дэвид Лоретте.
— И если не появятся «пауки» или «мстители», — мрачно добавил Фрэнк.
ГЛАВА 8
— Не нравится мне это, Лу, — в десятый раз за прошедшие десять дней объявил Вильям. — Твоя шпана притягивает к себе полицию. Если на танцах они чего-нибудь выкинут, тут же явятся полицейские и опечатают мою мастерскую. Что я тогда буду делать? Мне будет еще хуже, чем до этого, — ни своего дела, ни сбережений.
13
Официальный праздник в память первых колонистов Массачусетса, отмечается в последний четверг ноября.