- Да, - сглотнув ком в горле, говорю я.
- Ты старалась её заслужить. Хорошими поступками. Хорошими оценками в школе. Примерным поведением.
- Да, - уже спокойнее, даже как-то отрешённее говорю я.
- Но отец не был ласков с тобой. Он придирался к тебе, раздражался, иногда срывал на тебе злость.
- Да.
- А мама обычно тихо поддерживала отца.
- Да.
- Ты почти не чувствовала её защиты.
Уже почти успокоившись, шмыгаю носом и киваю:
- Да, всё верно.
- Сейчас ты надеваешь на себя броню. И чувствуешь, что боль уходит.
- Да.
- Чувствуешь, что перестаёшь становиться уязвимой.
- Да.
- Когда тебе больно, ты часто выбираешь эту модель защиты.
Задумываюсь.
- Да, похоже на то.
- Ты могла бы поплакать вволю, но считаешь это недостойным проявлением слабости.
- Да.
- С самого рождения твоего брата ваши родители в нём души не чаяли. Ты считала его - любимчиком.
- Да.
- А себя - незаслуженно обделённой любовью.
Киваю:
- Да.
- Прошло время и ты стала трудным, неуправляемым подростком.
Поражаюсь тому, что он говорит... Как он вообще всё это понял? Откуда он это знает?
- Да.
- Ты пропадала вечерами, дома были скандалы.
- Да.
- Отец кричал на тебя, поднимал руку, называл потаскухой.
Впериваю в него взгляд. Он смотрит на меня тепло и внимательно, без осуждения. Никакой попытки задеть, унизить, оскорбить.
- Да. Только не "потаскухой". "Шалавой".
- Принимается, - кивает он. - Ты поступила в университет и стала жить в общежитии.
- Да.
- Быстро разочаровалась в парнях. Не раз дали повод. И решила, что лучше сделаешь крутую карьеру, чем будешь зависеть от расположения мужчин.
Закусываю губу. Смотрю на него исподлобья. Вздыхаю:
- Да.
- Ты - селф-мейд-вумен.
Вскидываю подбородок:
- Да. И я всего добилась сама. И не через постель.
- Верю. И напоминаю, что у нас блиц. А ещё хочу добавить, что тебе не в чем оправдываться.
Снова закусываю губу и молча киваю.
- У тебя был долгий период без секса. Иногда на стену лезть хотелось. А потом как-то даже стало безразлично во многом.
- Да.
- Ты была сосредоточена на карьере.
- Да.
- Стала руководителем.
- Да.
- И встретила Льва.
- Да.
- И влюбилась.
- По уши.
- И когда он предложил тебе замуж, ты не раздумывала, сразу согласилась.
- Да.
- Ты практически не общаешься с родителями.
- С отцом вообще не общаюсь. Только пишу смски с поздравлениями. День Рождения, Новый год. Всё.
- Он сухо благодарит тебя ответным сообщением и на этом ваше общение заканчивается.
- Да.
- Блиц закончен.
Рома отодвигает манжет рубашки и смотрит на часы.
- Девять вечера. Не поздно. Позвони ему.
Нервно сглатываю:
- Кому?
- Отцу.
- Сейчас?
- Да.
- Зачем???
- Скажи ему, что ты его любишь. Выслушай его претензии по поводу того, что ты забыла родителей. Выслушай их спокойно. Постарайся понять его. Поведи себя, как взрослая. Не как обиженная девочка. Как взрослая. Твоё детство - давно прошло. Отец любит тебя.
Уверенно и решительно качаю головой:
- Он не любит меня.
- Любит.
- Нет, - чувствую раздражение. - Мне, наверное, лучше знать, Ром?
- Любит, Маша. И очень. Просто давно не знает, как ему с тобой себя вести. Чувствует себя виноватым. Не знает, как подступиться. А ты - обижена. Поэтому никто из вас не делает первого шага навстречу друг другу. И это длится давно.
- Я не хочу ему звонить, - твёрдо говорю я. - Давай мы эту тему оставим.
Рома внимательно смотрит мне в глаза. Качает головой.
- Этот звонок нужен тебе.
- Может быть. Но я не хочу звонить. Это глупо. Я даже не знаю, что говорить.
- Ничего, кроме того, что ты его любишь. Дальше можешь просто молчать. И слушать. Как услышишь - многое поймёшь. И услышать нужно.
Складываю в умоляющем жесте ладони:
- Ром, пойми... Я... - снова чувствую ком в горле, снова принимаются дрожать губы.
Снова становится больно.
Умолкаю. Смотрю на свои колени и молчу.
- Маш, ты сказала, что доверишься мне.
- Да, но... - снова капают слёзы. - Я просто не могу...
- Можешь.
Вскидываю на него заплаканные глаза:
- Рома, я всё понимаю, но ты же просто не знаешь, ЧТО он мне говорил! КАК он меня называл! Он не любит меня! И никогда не любил! И мама могла бы просто... - всё.... будто что-то разорвалось внутри...
Меня снова душат слёзы и в этот раз я совсем не могу их сдержать.
Плачу уже в голос. Как маленькая... Скукожившись, спрятав в ладонях лицо...
Чувствую тепло его тела. Чувствую, что он обнимает меня, прижимает к себе, гладит ладонью по голове. Нежно-нежно... Утыкиваюсь носом в его плечо и реву. Он обнимает меня и тихо говорит: