- Маленькая моя, девочка - это прекрасно. Особенно такая, как ты.
Реву так, что мне кажется, что я с ума сейчас сойду... Никак не могу остановиться... Душа болит так, что чувство, будто сейчас разворвёт... Но мне становится легче... Рома сидит на корточках передо мной, обнимает меня, гладит по спине.
Не знаю, как долго это длится... Я, наверное, просто устаю плакать... Чувствую себя вымотанной, уставшей... Хочется лечь...
Рома чуть отстраняет меня от себя, смотрит в глаза:
- Позвони ему.
- Сейчас? - дрожащим шёпотом спрашиваю я.
- Да. Сейчас. Я не буду присутствовать при этом. Уйду на лоджию, покурю. Скажи ему, что любишь его. И всё. Дальше просто слушай. Ты справишься. Ты уже взрослая, Маш. Надо отпустить это всё. Попрощаться с этой обидой. И она уйдёт. Сразу. Ты почувствуешь облегчение. Сильное. Даже не представляешь, какое сильное облегчение ты почувствуешь, впервые в жизни сделав взрослый шаг по направление к первому и во многом самому главному мужчине в твоей жизни - к своему отцу. Поверь мне, Маш, я знаю, что говорю.
Закусываю губу. Заплакала ему всё плечо... И тушью испачкала рубашку...
- Хорошо, - шмыгнув носом, тихо говорю я. - Я позвоню.
Рома касается губами моего виска. Легко, нежно. Просто касается.
- Ты умничка.
Встаёт.
- Я тебе рубашку всю намочила... И испачкала...
- Ерунда, - он касается ладонью моего плеча. - Вообще не переживай.
И уходит на лоджию.
Щёки горят, веки щиплет. Сморкаюсь в бумажный платок, а потом встаю и иду в ванную - умыться и успокоиться. С минуту умываюсь ледяной водой. Становится легче.
Выхожу, иду в коридор и вынимаю из сумочки телефон.
Рома на лоджии. Вижу сквозь стекло, что он сидит на диване и курит.
Ухожу на кухню.
Долго ищу в телефонном справочнике номер отца. Он записан у меня только инициалами. Две буквы. Имя и отчество.
Долго не решаюсь нажать кнопку вызова. Наливаю вина на глоток и залпом опустошаю бокал.
Смотрю на время. Дрожащим пальцем касаюсь экрана и прикладываю телефон к уху.
Гудок. Гудок. Гудок. Гудок...
- Алло, - сухо и жёстко.
Впечатление, что в обморок сейчас грохнусь. Я не слышала его голос несколько лет...
- Привет, папа... Это я...
Глава 7
Мой разговор с отцом поначалу мало напоминает диалог. Я действительно начинаю с того, что звоню ему просто для того, чтобы сказать, что люблю его. А дальше - молча выслушиваю много претензий, с частью из которых совершенно не согласна. Но чем больше проходит времени, тем мягче становится тон отца. Тем больше в его фразах прорывается какая-то забытая мной нежность. И в конце-концов он начинает сам вытягивать меня на диалог, слушать то, что я говорю, чем немало меня удивляет, и успокаивает, когда слышит по интонациям моего голоса, что я распереживалась и плачу. А потом говорит мне... что очень любит меня. И всегда любить будет. Что я - его маленькая, чудесная девочка. Что я его счастье. И что он хочет, чтобы мы могли хотя бы иногда общаться. Чтобы он мог меня обнять, выслушать, поддержать, да и просто как-то помочь, если нужно.Когда он это говорит, я уже не в состоянии сдерживать слёзы, а просто плачу и говорю о том, что он тоже мне очень дорог, что он любимый и что меня очень ранят его слова, когда он резок со мной. И он говорит мне, что постарается быть мягче. В конце-концов, я уже давно взрослая и он это понимает.
Мы очень тепло завершаем диалог. Прошу передать маме, которая уже легла спать, то, что я её люблю. Отец обещает мне это и говорит, что если я позвоню завтра днём, то смогу сказать ей это сама. Потом мы желаем друг другу приятной ночи и я жду, пока папа повесит трубку. И несколько секунд потом, замерев, слушаю тишину.
Погасив экран телефона и убрав его в сторону, я чувствую тихую, тёплую радость.радость. А ещё безмерную благодарность Роме за то, что он не просто поспособствовал этому разговору, но и настоял на нём. Без него, сама бы, я бы ни за что не позвонила. Ни сегодня, ни завтра, ни потом.
Некоторое время просто прихожу в себя. Рома даёт мне это сделать. Он по прежнему меня на лоджии, и я понимаю, что он ждёт, пока я сама зайду туда.
Поскольку я много плакала, мне нужно умыться. Иду в ванную и привожу себя в порядок. Приходится смыть всю косметику, а точнее то, что от неё осталось. Глаза, щёки и нос у меня покрасневшие и я, конечно, понимаю, что сейчас выгляжу не соблазнительно, но может быть, оно и к лучшему. В конце концов, ненакрашенная - я именно такая. И утром Рома меня всё равно увидит без косметики.