- Хочу тебя! – прошептал он, облизал пересохшие губы и снова впился в мои поцелуем.
Верона, спасибо тебе! Все, держаться нет больше сил. Я подхватил Максима на руки и опрокинул на кровать. Пожар страсти разгорелся нешуточным пламенем, одежда стала мешать и доставлять дикое неудобство. Я быстро скинул с себя мешающие тряпки, и обнаженным лег сверху на парня, уже извивающегося от желания. Стон, слетевший с его губ, стал последней каплей, на долгие ласки я не способен.
- Я сейчас! – бросил я, стоило хотя бы смыть грязь, пот и кровь.
Холодная вода немного остудила жар тела. Стало легче дышать. Вернулся в комнату, Максим лежал на кровати, раскинувшись в полный рост, одна рука лежала на твердой плоти, пытаясь достать напряженный член из штанов. Мальчик был слишком сильно возбужден.
- Не-а, - прошептал я ему в ушко, отводя его руку в сторону.
Прикоснулся к белой солоноватой коже губами, куснул, пробуя на вкус, от укуса тут же остался красный след, а я поспешил зализать красное пятнышко. Максим дернулся и попытался перевернуться, но вести здесь буду я. Осторожно надавил на его грудь, вынуждая остаться лежать на спине, запустил руку под белую рубашку, провел рукой по напряженному животу. Кожа мягкая и нежная на ощупь, отчетливо проступают мышцы пресса на животе, грудь вздымается. Максим часто-часто дышит, голубые глаза потемнели от страсти, белые волосы в беспорядке торчат в разные стороны. Необычайно притягателен и желанен. Он мой. Теперь так, как я того и хотел, целиком и полностью. Еще раз провел рукой по животу, добрался до соска и несильно сжал его. Стон. Так приятно слышать его стоны и знать, что причина его состояния - я и дикое желание мальчика принадлежать мне. Я снова прикоснулся к нему губами. Легкий, почти невесомый поцелуй. Знаю, что в таком состоянии он пытке подобен, но мучительно сладкой пытке. Я стал медленно раздевать моего мальчика. Целуя и нежно лаская прекрасное тело. Ни одного шрама или изъяна, мальчик совершенен. А я сделаю все, для того, чтобы так оставалось всегда, Максим никогда не узнает боли, той, что я познал в свое время. Секунды сливались в одну большую бесконечность, вкус его кожи на губах бесподобен, бархатистость его кожи, завораживала, я мог бы наслаждаться этими ощущениями бесконечно долго, но Максим был уже на грани. В глазах не было никакой осмысленности, тело извивалось под моими руками, многочисленные стоны сливались в один. Но сначала я должен был узнать одну важную для нас обоих вещь.
- Максимилиан, - позвал я его тихонько и подул в ушко, вырывая из оков сильной страсти.
- А? – голос хриплый, дыхание тяжелое, рваное, губы искусаны, ему было не до моих расспросов, но я должен был спросить об это сейчас.
- Ты станешь моим супругом? – он посмотрел мне в глаза, не знаю, что хотел там увидеть, но всматривался довольно долго, провел рукой по телу, коснулся возбужденной плоти и снова посмотрел мне в глаза.
- Да! – на выдохе произнес он.
Все большего мне не надо, я снова впился в губы. Теперь нежным и бережным ласкам было не место, они стали настойчивые и требовательные, Максим отвечал с той же страстью, сильно, жадно, на грани.
Остановился я только тогда, когда на краю сознания промелькнула мысль о том, что у Максима давно никого не было и его анус тугой и не растянутый, с ним стоит быть очень осторожным. Обжигающий настойчивый поцелуй, терзающий его губы, стал мягче, я нащупал в тумбе банку со смазкой. Умудрился, не отрываясь от его губ, открыть крышку и зачерпнуть пальцами вязкой густой жидкости. Смазка пахла сладко и насыщенно, Лод и здесь старался. Я улыбнулся про себя и коснулся пальцами сжатого колечка мышц. Максим распахнул глаза и не отрывая от меня взгляда потерся о мои пальцы. Первый палец скользнул внутрь горячего тела, а голубые глаза с длинными пушистыми ресницами вновь закрылись, с губ слетел стон, который я с удовольствием сцеловал. Второй палец так же медленно и неторопливо присоединился к первому. Я оказался прав, Максим был слишком тесный, я старался растягивать его как можно медленнее, аккуратнее и бережнее, Максимилиан же нетерпеливо двигал бедрами, моля взять его. Но я все равно не спешил.
- Лин…, - раздался его шепот мне в ухо, - пожалуйста, я больше…не выдержу, я хочу под тобой…
Эта просьба нектаром разлилась по телу, находя отклик не только в теле, но и в душе. Я быстро оказался на Максиме, приподнял ноги и одним движение вошел. Его громкий стон резанул по ушам и завел еще больше, еще одно движение и я заполнил его целиком, до конца. Мышцы сжались, обхватывая мой член, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие. Мальчик, мой, маленький, хороший, беззащитный, мой. Нежность к этому человечку переполняла и требовала выхода.
- Максимилиан! – негромко позвал я, замирая в его теле.
Он открыл глаза и с трудом посмотрел на меня. Тут же его лицо украсила теплая улыбка, улыбнулся ему в ответ.
- Люблю тебя! – радостно поведал я ему о своих чувствах.
- А-а-а? – не стал больше мучить его, резко вышел и толкнулся обратно в тесное тело, - А-а-а! – теперь уже от накрывшего удовольствия простонал он. Максим кончил, быстро, ярко, заливая спермой живот. Он давно уже был на грани, я не успел даже дотронуться до его плоти. Мышцы ануса так плотно сжали внутри мой член, что мне хватило несколько движений, и я последовал за любимым в тягучее сладкое наслаждение, не сдержав стон удовольствия.
Отдышавшись, перевел взгляд на раскинувшегося подо мной Максима. Видимо, я перестарался, и мальчик потерял сознание от нахлынувшего лавиной удовольствия. Улыбнулся, скатился с любимого, притянул его к себе. И стал пристально разглядывать любимое лицо. Для меня он был самым красивым, милым, любимым и единственным, кто смог пробудить во мне такие чувства. Не знаю, волей Вероны они проснулись во мне или же просто моему среду и душе, наконец, встретился тот, кому они без опасения себя подарили.
Глава 7. Начало пути.
Глава 7.
Отрываться от Максима совершенно не хотелось, он слишком сладкий, нежный, теплый, сжимать его в объятиях подобно сказке. Но в камерах меня ждал пленный эльф, я и так слишком долго тянул, но отвергнуть Максима было бы верхом глупости, второго раза могло бы и не быть. Распорядившись насчет его ванной, стал спускаться к камерам. Шер должен был поместить эльфа именно там.
Эльф, молодой, красивый, но упрямый, никак не хотел соглашаться. В темном тесном помещении с мрачными тяжелыми стенами, где стоял лишь стол и два стула, на одном из которых сидел пленник, нежный эльфенок провел достаточно времени в полном одиночестве, чтобы испугаться и согласиться на все мои условия только за возможность покинуть эту комнату. Не представляю, что это невинное чудо делало у Секира, но опыт общения с этим монстром не пошел эльфенку на пользу, он меня боялся, боялся настолько, что уверовал в то, что живым от меня не уйдет. Либо он слишком ревностно охраняет доверенный эльфийскому народу артефакт. Что же, тем хуже для него, в этом случае в родные леса он не вернется. Когда мое терпение было уже на пределе, в камеру влетел Максим. Все его внимание тут же сосредоточилось на эльфе. Сначала взгляд голубых глаз выражал лишь удивление, которое постепенно сменилось восхищением, внутри все закипело, я отчетливо понимал, что готов убить этого золотоволосого эльфенка, если Максимилиан продолжит разглядывать его с таким восторгом. На меня жених не обращал никакого внимания ровно до того момента, пока моя злость не вылилась наружу в ледяном тоне, каким я обратился к Максиму. Оказывается, ревновал я зря, Максим просто никогда не встречал эльфов, читал о них, возможно, видел на картинках, но никогда не встречал вживую. В его мире существовала только человеческая раса, со своими странными и нелепыми законами, где связь между мужчинами порицалась обществом и Богом, поэтому сейчас мой мальчик пристально и с интересом изучал чудного эльфенка. Раз ему так интересен сей экземпляр, я решил сделать мальчику приятно и дать возможность поговорить с эльфом наедине.