Слава: и повторяем то же.
И ныне, Богородичен: Скорый Твой покров, и помощь, / и милость покажи на рабах Твоих, Чистая, / и волны суетных помышлений укроти, / и падшую душу мою воздвигни, Богородица: / ибо знаю, Дева, знаю, / что Ты можешь и совершить / то, что хочешь.
Песнь 4
Ирмос: От горы тенистой, единой Богородицы, / желающего воплотиться – Тебя, Слово, / взором богопросвещенным постигал пророк / и со страхом славословил силу Твою.
Отцов и праотцев, предков и пращуров, / от живших в начале и до последних, / в соблюдении Закона умерших и правоверии, / всех помяни, Спаситель наш.
На горе, на пути, в гробницах, в пустынях / в вере жизнь окончивших преждевременно, / монашествующих с мирянами, юношей и старцев / со святыми, Христе, посели.
От печали и радости, сверх надежды пришедшей, / в вере жизнь внезапно оставивших, / в дни счастья или несчастья то претерпевших, / всех упокой, Спаситель наш.
Тех, кого убил холод, и конь понесшийся, / град, снег и ливень безмерный; / кого кирпичом задавило или землею засыпало, / Христе, Спаситель наш, упокой.
Слава, Троичен: Дивно, что Божество – Едино и Три; / целиком Оно в каждом Лице нераздельно: / ибо Отец, Сын, и Дух Святой / принимают поклонение как Бог единый.
И ныне, Богородичен: Направь нас, (Дева), молитвами Твоими, / ведя, как кормчий, носимых бурными волнами греха / в спасительные пристани, Господня Родительница, / избавляя от всяких бед.
Катавасия: От горы тенистой:
Песнь 5
Ирмос: С рассвета стремится / дух мой к Тебе, Боже, / ибо свет повеления пришествия Твоего; / озари же ими ум наш, Владыка, / и наставь на стезю жизни.
Память каждого из умерших от века во благочестии / в сей день совершая, Господи, / усердно Тебе взываем: / «Всех упокой со святыми Твоими!»
Тех, кого принял Ты от всякого рода и рода / среди царей, князей или монашествующих / веровавших православно, избавь, Милосердный, / от вечного наказания.
Кому из всех, Тобою созданных, Господи, / попустил Ты, зная полезное, / от всеобщих поветрий умереть неожиданно, / избавь от всякого наказания, Боже наш.
От огня, вечно горящего, и от тьмы, чуждой света, / скрежета зубов и червя, непрестанно терзающего, / и от всякого наказания избавь, Спаситель наш, / всех в вере умерших.
Слава, Троичен: Единопрестольная, безначальная, Триипостасная Еди́ница / в разделении имеющая Единство, / и напротив – в Трех Лицах одно Естество; / воедино нас сочетай любовью к Твоим заповедям.
И ныне, Богородичен: Честью высшей огневидных Серафимов / явилась Ты, Чистая, / носив во чреве Спасителя, для них неприступного, / воплощением Своим обо́жившего состав / на земле рожденных.
Катавасия: С рассвета стремится:
Песнь 6
Ирмос: Одержимого согрешениями многими / и припадающего к состраданию Твоему / прими меня как пророка, / человеколюбивый Господи, и спаси меня.
Прекративший Своим страданием муки смертные, / Начальник жизни, Боже наш, / усопших от века рабов Твоих упокой.
Тех, кого неизреченными Твоими судами / выпитые ими зелья и яды убили, / кто, подавившись костью, скончался, / со святыми, Господи, упокой.
Когда будешь Ты судить весь мир, / обнаженным и открытым пред лицом Твоим стоящий, / тогда пощади послуживших Тебе верно, / Милосердный Боже.
Когда последней трубою затрубит Твой Архангел, / призывая к воскресению жизни всех, / тогда, Христе, рабов Твоих упокой.
Тех верных, кого Ты, Боже, принял от века, / весь человеческий род удостой / вовеки со служащими Тебе славить Тебя.
Слава, Троичен: Богоначалие Трисвятое, единопрестольное, / Отче и Сын с Духом (Святым)! / Ты – Бог мой, Своим всемогуществом / удерживающий все.
И ныне, Богородичен: Восторжествуй, Иессей праотец: / от твоего корня Цвет Жизни взошел: / от Чистой Отроковицы – Христос Бог, / спасающий мир.
Катавасия: Одержимого согрешениями многими:
Кондак, глас 8
Со святыми упокой, Христе, / души рабов Твоих, / там, где нет ни боли, ни скорби, ни стенания, / но жизнь бесконечная.
Икос: Ты Сам – один бессмертный, / сотворивший и создавший человека: / мы же, смертные, из земли были созданы, / и в ту же землю пойдем, / как повелел Ты, создав меня и сказав мне: / «Ты земля, и в землю отойдешь», / куда все мы, смертные, пойдем, / надгробное рыдание претворяя в песнь «Аллилуия!»