Между Карфагеном и Римом началась война, и с этого времени многие десятки лет два могущественных города, отделенные друг от друга большими пространствами моря и суши, вели ожесточенную борьбу за власть и богатство.
В самом начале этой Сицилийской войны, названной впоследствии Первой Пунической войной, римские легионы подступили к Сиракузам и начали осаду города. Гиерон вынужден был заключить с Римом мирный договор, но для него и всего Сиракузского царства этот договор оказался чрезвычайно выгодным. Римляне сохранили за Гиероном господство над восточной частью Сицилии, и в течение сорока лет подвластная ему страна пользовалась всеми благами мира. Союзу с Римом сиракузский царь оставался верен до конца своей долгой жизни.
Внук и преемник Гиерона, юный Гиероним, в разгар Второй Пунической войны разорвал отношения с Римом и вступил в союз с карфагенянами. Этот шаг молодого и неумного правителя стал роковым для Сиракузского царства: римляне после двух лет осады овладели Сиракузами и поступили с ними, как с завоеванным городом, лишив его каких-либо привилегий.
После того как Карфаген потерпел полное поражение, вся Сицилия была объявлена римской провинцией, а город Сиракузы стал резиденцией управлявших ею преторов.
Сами римляне считали, что завоевание ими Сицилии было огромным благом для этой страны. Действительно, под властью римлян здесь наступили, наконец, мир и порядок: прекратились нескончаемые кровавые усобицы между городами, борьба за власть и политические перевороты в самих городах, оживилась торговля. Но нужно сказать, что хотя это великое благо ощущалось многими, ценилось оно весьма и весьма немногими. Только смертельный страх перед могуществом Рима удерживал в сицилийцах готовое выплеснуться наружу возмущение. Этому способствовали постоянные злоупотребления властью римских наместников и произвол со стороны откупщиков, богатевших на незаконных поборах и творивших повсюду всякие несправедливости. Откупная система, введенная Римом в провинции, стала бичом для свободных жителей, тружеников полей. Все, что ни добывал неутомимый сицилийский пахарь, становилось добычей римских откупщиков и ростовщиков. Крестьяне разорялись, продавали свои земельные участки и устремлялись в города, где им приходилось жить случайными заработками и подачками богачей. Многие из них за неуплату налогов или из-за долгов продавались в рабство. Как писал Тит Ливий, где откуп, там и откупщики, а где откупщики, там право государства бессильно и жители лишены свободы. От когда-то гордых и свободолюбивых сицилийских греков не осталось и следа. За сто лет после окончания Второй Пунической войны ни один из городов Сицилии не осмелился поднять мятеж против римского владычества. В них господствовали олигархические группы крупных рабовладельцев, тесно связанных с Римом, – все остальные были бесправной чернью.
Но истинными страдальцами в завоеванной римлянами стране были, конечно, рабы, свозимые сюда со всего света. По мере того как мелкие крестьянские собственники вытеснялись крупными хозяйствами богатых сицилийцев и римлян, на полях острова во все большем количестве трудились рабы. Обращение с ними рабовладельцев всегда было вопиюще несправедливым и жестоким, поэтому ответ со стороны рабов не заставил себя долго ждать. Шестилетняя рабская война18, явившаяся последним выдающимся событием в истории Сицилии перед началом нашего повествования, охватила весь остров. Восставшие невольники, в большинстве своем сирийцы, попытались создать свое государство наподобие селевкидской монархии. Они провозгласили своим царем Эвноя19, родом из Апамеи (Сирия). С великим трудом подавили римляне это восстание, но было совершенно ясно, что огромный приток рабов в провинцию в конце концов приведет к новой войне, быть может, еще более ожесточенной.
Ко времени событий, о которых пойдет наш рассказ, военная мощь Рима несколько ослабла. Особенно это проявилось в испанских войнах, затем в Нумидийской войне и, наконец, в ужасных столкновениях римлян с кимврами и тевтонами, которые, по выражению Корнелия Тацита, отняли у римского народа пять консульских армий.
Римляне уже не вызывали былого трепета у покоренных ими народов. Нависшая над Италией угроза кимврского нашествия поколебала мужество и поубавила гордыни у потомков Квирина, еще недавно называвших себя «владыками мира». В их сердца закрались страх и неуверенность. Этого не могли не видеть и не чувствовать люди, задавленные беспросветным рабством и бесчеловечным угнетением. Все чаще выказывали они дерзкую отвагу в своем стремлении сбросить с себя ненавистные оковы. Восстание рабов под предводительством Минуция в самой Италии показало, что чаша терпения в любой момент готова выплеснуться через край – нашелся бы только вождь.
18
Эта война вошла в историю под названием первого восстания рабов в Сицилии (138—132 гг. до н. э.).
19