– И ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну в этом разбойничьем гнезде! – обеспокоился Сирт.
Девушка пожала плечами.
– Зачем же рисковать обоим? – возразила она. – Нет, Сирт, делай то, что я говорю. Пусть о тебе никто не знает. Сегодня же перед закатом приходи на это же самое место. Если меня не будет, то, значит, дела мои не так хороши, как нам бы хотелось. Но я надеюсь, что все обойдется. Пираты не посмеют меня тронуть, узнав, что я жена Мемнона Александрийца, которому благоволит сам Требаций Тибур… Слышал о нем?
– С тех пор, как его молодцы прошлым летом разграбили Остию, имя этого архипирата у всех на устах.
– Итак, тебе известно ровным счетом столько же, сколько знаю я. А теперь слушай, что тебе надо сделать. Узел с вещами пусть остается с тобой. Денег у тебя на первое время хватит. Только не останавливайся в какой-нибудь дешевой ночлежке для бродяг. Там у тебя могут украсть последнее. Найди приличный деверсорий и будь осторожен.
– Да помогут тебе все бессмертные боги! Что бы ни случилось, знай, что я всегда рядом, помню о тебе и жизни не пожалею ради тебя…
Глава четвертая
Гостиница «Аретуса» и ее хозяин. – Ювентина. – Квинт Варий
Девушка поднялась по каменной лестнице в портик, из которого открывался вид на необъятный голубой простор моря.
Гостиница стояла на возвышенном месте примерно в двухстах шагах от зубчатой крепостной стены, тянувшейся вдоль берега в сторону Малой гавани. За стеной виднелась бухта, в которую изливался широкий ручей, тот самый, о котором говорил юный мистагог.
Здание гостиницы представляло собой большой двухэтажный греческий дом. Со стороны бухты к нему примыкала колоннада, ограждавшая место для летней трапезной. Над колоннадой была растянута крыша из парусины. В просветах между колоннами виднелись небольшие столы, за которыми обедали посетители.
Над входом в гостиницу прикреплена была большая вывеска. На сильно полинявшем от времени холсте можно еще было различить обнаженную красавицу, сидевшую под сенью кипариса на морском берегу и простиравшую руку вслед уходящему в море кораблю с распущенным белым парусом. Несомненно, художник изобразил на своей картине речную нимфу Аретусу, о чем свидетельствовала и латинская надпись, сделанная внизу картины: «Здесь Аретуса обещает мореплавателям свое заступничество перед Нептуном и Амфитритой, а хозяин – отличный обед и комнату для отдыха».
– Чем могу служить, госпожа? – обратился к девушке стоявший в портике старый привратник или управляющий. – Должен сразу предупредить, что свободных мест в гостинице нет.
– Мне нужно повидаться с Гаем Видацилием, хозяином гостиницы, – сказала девушка. – У меня к нему очень серьезный разговор.
Привратник замялся немного, потом махнул рукой.
– Ладно, – сказал он. – Если разговор действительно важный, господин не рассердится на меня за то, что я его побеспокоил. Следуй за мной, госпожа! Сюда, сюда, по этой лестнице. Господин отдыхает на солнечной галерее.
Девушка поднялась вслед за привратником по узкой каменной лестнице на самую крышу дома, где находилась так называемая солнечная галерея, столь распространенная в домах богатых греков и римлян.
На галерее в плетеном кресле под парусиновым навесом сидел грузный мужчина с лицом мрачным и неприветливым.
– Вот, господин, – обратился к нему привратник. – Эта девушка желает поговорить с тобой о каком-то важном деле.
Лицо хозяина гостиницы, как показалось девушке, стало еще более пасмурным.
– Ступай! – приказал он привратнику, и тот удалился.
Хозяин гостиницы смерил девушку тяжелым и оценивающим взглядом.
– О чем ты хотела поговорить со мной? – спросил он.
Она подошла к нему почти вплотную и сказала негромко, чуть заметно волнуясь:
– Приветствую тебя, Гай Видацилий! Да покровительствуют боги тебе и твоему заведению! Меня зовут Ювентина, я жена Мемнона Александрийца, которого ты хорошо знаешь.
Гай Видацилий сурово сдвинул брови.
– Ты меня с кем-то путаешь, красавица, – ответил он. – Я не знаю никакого Мемнона Александрийца.
Щеки Ювентины порозовели.
– Хорошо, – сказала она, – в таком случае прими эту гостевую табличку. Надеюсь, ты не забыл своего старого друга и гостеприимца Тита Стация Сальвидиена.